Александр II. Жизнь и смерть

Все знаменитые радикалы Европы: Прудон, Гарибальди, Оуэн, Кошут, Виктор Гюго — знали и уважали этого фантастического русского.

Уже в университете Герцен заболел редкой в империи болезнью — любовыо к свободе. Все закончилось арестом 22-летнего юноши, ссыл­кой и эмиграцией.

За границей Герцен совершил невероятное — объявил войну Рос­сийской империи.

Герцен основал за границей Вольную русскую типографию. И вместе с другим эмигрантом, другом юности Огаревым, начал издавать знаменитую газету «Колокол» — с язвительным эпиграфом «Зову живых». Живых, то бишь мыслящих.

Несмотря на все строжайшие запреты, «Колокол» нелегально ввозится в страну. Его тайно читает вся образованная Россия. И в стране, где сажали не только за поступки, но за мысли, во весь голос зазвучали обли­чительные речи.

Одинокий эмигрант становится самым грозным врагом могучей империи.

Крупные аферы влиятельных русских чиновников, секретные рас­поряжения правительства — все это тотчас попадало на страницы «Ко­локола». Кто сообщал Герцену? Подчас сами чиновники! Когда кто-то из них хотел потопить другого, надо было послать донос. Нет, не импе­ратору, который мог на донос не обратить внимания, но власти помо­гущественней — в «Колокол». И донос тотчас вызывал царскую реак­цию, потому что сам Николай... читал ненавистный «Колокол»!

И Александр все это знал.

Годы шли...

Николаю непросто было любить сына. Слишком противоположные характеры. И это часто прорывалось. Николай не терпел опозданий, и когда жена наследника впервые опоздала на какую-то церемонию... Нет, Николай, этот истинный рыцарь, не позволил себе обругать жен­щину. Но наследник при всех был назван «неповоротливой коровой». Николая раздражает его постоянная покорная апатия. И «за безделицу в присутствии офицеров Николай мог надавать цесаревичу пощечин. Но Александр знает: пощечины заканчиваются быстрым раскаиванием, а неугодная инициатива — долгим преследованием. Все должен контролировать только один человек в стране. Иначе услышишь: «Молокосос!».

И как непохож на него брат! Константин развил бурную деятельность в Морском ведомстве. Он создает Русское географическое общество, где собирает таких же энергичных молодых людей. У них много идей, которые кажутся императору завиральными и даже опасными. Костя предлагает строить паровые корабли, но Николай не любит модные штучки. Упрямый Костя хочет строить их на собственные деньги. Николай по- прежнему верит в паруса, но его пленяет бешеная энергия Кости. Ой узнает в нем себя.

ВОЙНА В ВАВИЛОНЕ: ВОИНЫ ИДУТ В РАЙ

И чтобы как-то разбудить наследника, государь отправляет сына на войну — на Кавказ.

Кавказ — это Вавилон, где проживали десятки народов, говорившие на сорока языках. С заоблачных гор Осетии, Кабарды, Чечни и Дагес­тана воинственные горцы совершали набеги на русские земли.

В 1828 году Николай начинает походы на Кавказ, чтобы объеди­нить Северный Кавказ с покоренным прежде Закавказьем — Грузи­ей, Арменией, Азербайджаном.

Весь разноплеменный Вавилон должен был отойти под власть рус­ского царя.

Но сыны воинственного ислама не захотели последовать судьбе право­славных грузин и армян. Мулла Мухамед объявил русским джихад — священную войну.

Именно тогда в Дагестане и Чечне распространилась воинственная ветвь ислама — «Мюридизм».

Мюриды — прообраз исламских боевиков XX века — искали спасения в пролитии крови христиан. Дрались эти воины бесстрашно, ибо были, как писал современник, «нафантазированы описаниями рая, с красавицами-гуриями и прочими земными радостями». Мертвые воины незамедлительно отправлялись в сей живописный рай. Это была щедрая награда Аллаха за кровь неверных. Так сама смерть была побеждена этими дикими верованиями, помогавшими бесстрашно убивать и радостно умирать.

Кровавая детская сказка перешагнет через столетия в XXI век. Мюриды прятались, как звери, в густых лесах, и оттуда нападали на русских.

И чтобы идти вперед, николаевским солдатам пришлось избрать новую тактику — рубить леса и строить на их месте крепости. Ожесточение мюридов вызывало ответные жестокости, и наоборот. Беспощадно сжигались мирные аулы, дававшие приют мюридам. Но все осложнилось, когда во главе кавказских горцев встал великий воин — имам Шамиль. Он сумел сделать невозможное — объединил разноязыкие, разноплеменные, часто враждовавшие между собой горские общины под своей авторитарной властью. Он создал невиданную в вольных горах — в этой анархической среде воинов — новую систему отношений — крепкое государство.