Воспламеняющая взглядом

– Как вы себя чувствуете, Энди? – спросил Пиншо.

– Прекрасно. Прекрасно.

– Знаете, сколько вы уже здесь? Почти полгода, – произнес Пиншо тоном легкого удивления – дескать, надо же, как летит время, когда живешь в свое удовольствие. Они свернули направо по гравийной дорожке. В неподвижном воздухе стоял смешанный аромат жимолости и лавра. Вдоль берега, неподалеку от особняка по ту сторону пруда, легким галопом шли две лошади.

– Долго, – сказал Энди.

– Да, долго, – улыбнулся Пиншо. – И мы пришли к выводу, Энди, что ваша сила... пошла на убыль. Да вы и сами знаете – результаты тестов неудовлетворительны.

– Это все ваши таблетки, – с укором сказал Энди. – Что я могу сделать, когда у меня туман в голове.

Пиншо прокашлялся, но не стал напоминать ему о том, что когда проводились первые три серии тестов, оказавшиеся столь же бесплодными, наркотиков еще не было и в помине.

– Я ведь делал что мог, доктор Пиншо. Я старался.

– Да-да. Разумеется. Вот мы и думаем – точнее, я думаю, – что вы заслужили отдых. У нас есть лагерь на Мауи, это в Гавайском архипелаге. Я сейчас сажусь за полугодовой отчет. Так вот, Энди, хотите... – Пиншо весь сиял, словно ведущий в телеиграх, а тон был такой, каким объявляют ребенку, что его ожидает невероятный сюрприз, – хотите, я предложу, чтобы вас ненадолго туда послали?

Ненадолго – это года два, подумал Энди. А может, все пять. Они, конечно, будут приглядывать за ним на случай, если вернется дар внушения... или, так сказать, подержат в прикупе на случай, если возникнут непредвиденные трудности с Чарли. А кончится все, как водится, наездом или лошадиной дозой снотворного, или «самоубийством». И станет он, по выражению Оруэлла, несуществом.

– А лекарство мне будут давать? – забеспокоился Энди.

– Обязательно, – ответил Пиншо.

– Гавайи... – мечтательно протянул Энди. Вдруг он повернулся к Пиншо и попробовал сработать под простачка: – Доктор Хокстеттер меня не отпустит. Он меня не любит, я знаю.

– Ну что вы, – возразил Пиншо, – очень даже любит. И потом, Энди, вас пасу, а не доктор Хокстеттер. Так что не волнуйтесь, он мен поддержит.

– Но вы ведь еще не подали докладную? – уточнил Энди.

– Нет. Сначала я решил переговорить с вами. Да уверяю вас, одобрение Хокстеттера – это всего лишь формальность.

– Пожалуй, стоит провести еще одну серию тестов, – сказал Энди и дал Пиншо легкий посыл. – Для страховки.

Зрачки у Пиншо как-то странно дрогнули. Улыбочка застыла, а затем и вовсе сошла. Теперь уже у Пиншо был вид человека, накачанного наркотиками, на что Энди взирал не без тайного удовольствия. А где-то рядом гудели на цветах пчелы. Долетал густой дурманящий запах свежескошенной травы.

– Когда будете писать докладную, предложите провести еще одну серию тестов, – повторил Энди.

Взгляд Пиншо прояснился. На губах вновь заиграла неподражаема улыбочка.

– О Гавайях, смотрите, никому ни слова, – сказал он. – А пока что напишу докладную и предложу еще одну серию тестов. Я думаю, стоит это сделать. Для страховки.

– Но потом я смогу поехать на Гавайи?

– Да, – подтвердил Пиншо. – Потом.

– Чтобы провести эти тесты, понадобится месяца три, верно?

– Да, около трех месяцев. – Пиншо так и млел – он сейчас напоминал учителя, слушающего ответ лучшего своего ученика.

Они приближались к пруду. По зеркальной глади тихо скользили утки. Собеседники остановились у воды. Агент, держась поодаль, провожал взглядом наездников, мужчину средних лет и женщину, трусивших бок о бок вдоль того берега, почти у кромки воды. Их отражения перечеркнул длинный след, тянувшийся за белой уткой. Энди подумалось, что эта парочка странным образом вызывает в памяти рекламку страховой компании – из тех, что непременно вылетают, стоит развернуть утреннюю газету, и падают тебе на колени или... в кофе.

В висках у него немного стучало. Пока ничего угрожающего. Хуже то, что от волнения он чуть не подтолкнул Пиншо сильней, чем следовало, а это могло привлечь внимание агента. Правда, молодой человек смотрел в другом направлении, но Энди были знакомы их уловки.

– Расскажите мне о здешних дорогах и вообще о местности, – попросил он вполголоса Пиншо и снова легонько подтолкнул его. Из обрывков разговоров он знал, что Контора находится не очень далеко от Вашингтона, но не так близко, как оперативная база ЦРУ в Лэнгли. Этим его осведомленность исчерпывалась.

– Тут стало очень красиво, – мечтательно сказал Пиншо, – после того как заделали все отверстия.