Лед

Пацан умчался по узкому коридору исполнять приказ, я вошел внутрь и потянул за собой дверь, которая с легким лязгом захлопнулась. Гера присел на табуретку, кивнул на хлипкий стул в противоположном углу и положил дробовик на колени. Я только присел на стул, а мальчишка уже влетел обратно в караулку. Одно его ухо было пунцовым и немного припухшим.

– Эдик мне по уху врезал! – завопил он, едва сдерживая слезы.

– Что сказал? – тяжело вздохнул Гера.

– Сказал, будем будить – на британский флаг порвет. – Парнишка зажал ухо ладонью.

– Вот скотина, – задумчиво протянул караульный. – Ты, Вовчик, бери ружье, а я досмотр проведу.

Не, Гера точно с головой не дружит. Кто дробовик сопливому пацану доверяет? Пальнет, и обоих в цинк запаивать можно будет. Зоопарк…

Внутренняя дверь в караулку распахнулась и с грохотом врезалась в стену, отбив ручкой кусок штукатурки. Стремительно промелькнул силуэт человека в камуфляже и тут же из-под меня вылетел стул, а сам я растянулся на бетонном полу.

– Лежать! Руки за голову! Не шевелиться!

Я и не шевелился – упершийся в затылок холодный ствол проявление непослушания нисколько не поощрял. Над головой послышалась возня, звонкий шлепок и тихий вой Вовчика.

– Да вы шо, мужики, совсем шизанулись? Вы шо творите, сволочи? Е… – начал возмущаться Гера, но моментально заткнулся, получив прикладом. Судя по звуку, удар нанесли далеко не в полную силу, но нужное впечатление произвести удалось.

– Пасть закрой.

– Да что случилось-то, Юра? – Голос караульного звучал уже куда менее уверенно.

– Во-первых, я на дежурстве не Юра, а Юрий Иванович, или товарищ Быков, как тебе больше нравится. Во-вторых, дверь открывали? Открывали. Ствол автомата перестал упираться в затылок, но зато рядом с лицом появились армейские ботинки на толстой подошве. – Сигналку отменили? Не отменили…

Я развернул голову и уперся щекой в холодный пол. Так оно удобней. Теперь стал виден сидящий на табуретке Гера. Дробовик ему уже вернули.

– Не успели. А вас, блин, хлебом не корми – дай в рыло заехать. – Гера приложил ствол ко лбу. – Садисты.

– В следующий раз успевать будете. А имей я или товарищ Малиев склонность к садизму, ты б сейчас не за лоб держался, а писал объяснительную о причинах злостного нарушении устава гарнизонной и караульной служб. Все понятно? – Быков отошел, поднял трубку телефона и три раза крутанул диск. – Четвертый, по третьему отбой.

– Кто звеньевой? – С тихим клацаньем трубка опустилась на место.

– Генералов, – ответил мрачный Гера.

– Почему я его в караульном помещении не наблюдаю?

– Спит он, – пискнул пацан, уже предвкушая грядущую расправу над обидчиком.

– Малиев, разбуди, – скомандовал Быков. – Это кто?

– К Боре пришел, – опередил уже открывшего рот Геру расхрабрившийся Вовчик.

– Подымайся.

Ну наконец и обо мне вспомнили. На бетонном полу и просто лежать не очень-то удобно, так еще камушек острый в щеку врезался. Я медленно поднялся на ноги и распрямился, держа руки подальше от пояса. Быков с автоматом в руках стоял у двери и внимательно следил за моими движениями. Юрий Иванович, как же. Не удивлюсь, если его за глаза Быком кличут. И фамилия, и сложение тому сильно способствуют. Серьезный товарищ. Росту невысокого, но фигура мускулистая, а толщиной – в две мои. Бронежилет, на поясе в кобуре «стечкин» и чехол с десантным ножом. Геру на его фоне всерьез воспринимать уже не получается. Теперь понятно, почему пацан расхрабрился.

– Зачем пришел?

Малиев, потирая на ходу кулак, зашел в караулку и, увидев меня, остановился в дверях. Эту физиономию я неоднократно наблюдал на рынке у лавки Игоря. Только там он не щеголял камуфляжем и целым арсеналом огнестрельного и холодного оружия. Как Игорь его звал? Коста? Что-то вроде того.

– По делу. – Я слегка покачал пакетом, который все еще держал в руке.

– Не знаешь, где дела делаются? – не поверил мне Малиев.

– Игоря на рынке не было.

– Ты его знаешь? – Быков забрал у меня пакет, достал пластиковую бутыль и посмотрел на просвет.

– Видел у Игоря пару раз. Тот говорил, иногда разную мелочовку у него покупает. – Коста продолжал держать руку на расстегнутой кобуре. – Завтра бы зашел.

– Товар скоропортящийся, – начал медленно закипать я.

– Лови! – Быков кинул бутылку Малиеву. – Что за ерунда?

– Не знаю, но Хромого всякая лабуда интересует. – Коста посмотрел на вмороженный в лед корень и метнул бутылку мне. Точнее в меня – не успей я ее перехватить, почти полкило льда угодили бы мне прямо в разбитую скулу. Сволочь. С какими козлами приходится дела иметь! Ничего, глядишь, поквитаемся еще.