Подари мне мечту

— Как ты, Изабель?

— Очень хорошо, — соврала она, улыбаясь дрожащими губами.

— Значит, ты довольна, что вышла замуж? — Он не отрывал от нее пытливого тревожного взгляда.

— Мой господин очень щедрый и добрый человек. — Ее губы снова тронула горькая улыбка. — Он оказал мне честь, выбрав меня в жены!

— При дворе только об этом и судачат, — без тени улыбки сообщил Роб. — Надо же, какой скандал: де ла Барка женился по любви!

— Действительно, скандал, — мрачно согласилась Изабель, отводя взгляд. Ее муж женился на ней по любви. А Роб — нет. И теперь они оба связаны с нелюбимыми.

— Изабель, — в его глубоком низком голосе послышались такие ноты, от которых у нее сладко замерло сердце, — я боялся, что ты больше никогда не захочешь поговорить со мной!

— Но ведь ты мой кузен! По крайней мере об этом несколько раз упоминается в твоих письмах!

— Я не мог решиться доверить бумаге все свои тайны, — торопливо пояснил он. — Господи, здесь нас повсюду окружают шпионы!

— То есть ты хочешь сказать, что писал так из страха, опасаясь, как бы твое письмо не попало в руки шпиону?

— Конечно!

— Но кому надо подсылать ко мне шпионов, Роб? — Несмотря на удивление, Изабель чувствовала, как в груди у нее все поет от радости.

Роб язвительно расхохотался:

— Черт побери, да их полно у любого сколько-нибудь значительного вельможи! У твоего дяди, у принца, у Ноэйля, у Гардинера, у Пэджета, возможно, и у твоего мужа.

— И мой муж может приказать шпионить за мной?!

— Изабель, отныне ты принадлежишь ему душой и телом! А он действительно от тебя без ума. И наверняка захочет охранять тебя как можно лучше. По крайней мере я бы поступил именно так на его месте!

— Ты?! — содрогнулась Изабель.

— Все это время я только о тебе и думаю! — горячо зашептал Роб. — Стоит мне представить тебя вдвоем с этим испанцем… Ты любишь его?

— Нет! — Изабель не заметила, как подалась к Робу всем телом.

— Ты все еще любишь меня? — Он ласково взял ее за руки.

Изабель нервно облизнула губы и выпалила, заглушив голос рассудка:

— Да! Он со стоном зажмурился и привлек ее к себе.

— Ну что ж, по крайней мере это будет служить мне некоторым утешением…

— Роб, а что бы ты написал мне, если бы не опасался шпионов? — Изабель все теснее прижималась к его сильным, мускулистым бедрам.

Его страстный пылающий взор жадно скользил по ее лицу.

— Что я не нахожу себе места от ревности, что я раскаиваюсь во всем, что я люблю тебя по-прежнему, что мне невыносимо думать о том, что ты утеряна для меня навеки!

— Будь моя воля, я тоже написала бы эти слова, — с трепетом призналась она.

Не в силах терпеть долее, они поцеловались, Роб первым пришел в себя.

— Это слишком опасно, — заметил он, с тревогой оглядываясь.

— Кто-то нас видел?! — вскричала она. Это было безумие — с такой силой желать чужого мужчину, но Изабель оно сулило ни с чем не сравнимое блаженство.

— Нет, вроде бы нет. Поправь капюшон. — И он натянул Изабель капюшон на самый нос.

— Что же нам делать, Роб?

— Либо мы расстанемся раз и навсегда, либо я не выдержу искушения, Изабель, — процедил он с мрачной решимостью.

— Но я не могу, — в ужасе прошептала она. — Я не переживу разлуки!

— Тогда приходи ко мне на свидание. Я буду ждать тебя на постоялом дворе. Это в нескольких милях отсюда по дороге в Лондон. «Волк и кабан».

Стоило подумать о том, что означает такое рандеву, — и Изабель пробрала дрожь. Измена! Разве она может на это пойти? А разве может не пойти?..

— Я приду к тебе, Роб! — Это было решение, разом изменившее всю ее жизнь.

— И позвольте поинтересоваться, леди, где это вас носило целый день?

Изабель раздраженно поморщилась. Меньше всего на свете она хотела бы сейчас разговаривать с Хелен — конечно, после мужа.

— Я просто прогулялась по дворцу, и познакомилась кое с кем из фрейлин! — ответила она с фальшивой улыбкой.

Внутри у нее все пело. Не прошло и часа, как она покинула постель Роба, и ничего не случилось. Зато ее тело все еще вздрагивало от возбуждения, стоило вспомнить их близость. Ни за что в жизни она не откажется от Роба де Уоренна. Никогда.

— Вот как? Тогда почему у тебя весь подол в грязи? А плащ насквозь мокрый? — вопрошала Хелен, уперев кулаки в тощие бедра. — И с чего ты улыбаешься, как кошка, налакавшаяся сливок? Ведь в последние дни ты только и делала, что помирала от тоски!