Магиня для эмиссара

Хорошо иметь выбор. Вообще, выбор — главное в жизни. Будешь несчастной в запертом дворце и счастливой в хижине, если распахнута дверь. И неважно, что лучшее — вот как сейчас — это не всегда хорошее. Главное — свобода выбора!

У меня было целых три возможности. Мусолить и грызть пахнущую смолой верёвку — наверняка она не очень толстая — на толстой неудобно узлы вязать. Воспользоваться магией — зажечь свет и рассечь путы воздушным лезвием. И, наконец, делать то, что я делала, — терзать воротник, уткнувшись носом в мужнину шею. Он, зажав руками лацкан, натягивал ткань рубашки.

Пришито и в самом деле было на живую нитку. Раздался треск, ткань или шов — не разобрать — поехали.

— Сита, теперь аккуратнее. Постарайся нащупать и прихватить зубами конец пилочки. Как найдёшь — тяни.

Ага. Тяните пилы зубами! Звучит-то как! Но после этой ночи, если выберемся без потерь, я тоже назашиваю во все платья чего-нибудь актуально-полезного.

— Нащупала, — сообщила я ему прямо в ухо. — Говори сейчас, что делать дальше.

Ясно, с пилой в зубах, если чего не поймёшь, уже не переспросишь.

— Вытяни. Она небольшая, чуть длиннее ладони. Потом сядь прямо. Держи крепко — если упадёт, на полу нам её не найти. И не дергайся, а то выколешь мне глаз. Я наклонюсь к тебе, зажму зубами второй конец. А потом перепилю верёвку на запястьях. Всё поняла?

А то! Ясно главное — мне не надо жевать колючую пеньку или использовать магию.

— Поняла. Делаю, жди. Как буду готова, помычу.

Вышло не сразу. Главное, ухватить надо было крепко и надёжно, а полуоторванный ворот и волосы мешали. Рейн наклонил голову, пытаясь облегчить мне жизнь.

У меня есть выбор! — напомнила я себе, дергая зубами застрявшую в воротнике пилку. Сразу полегчало.

Вытянув, выпрямилась и замычала. Мол, готова. И замерла. А то действительно в темноте мужу пилой глаз выколешь!

Он возился жутко долго. Да ещё всё время стукал рёбрами ладоней мне по носу. Я сопела и терпела, удерживая свой конец. Верёвка пахла смолой — хорошо, что зубами эту гадость грызть не пришлось.

— Вот так! — Рейн напряг руки, и я услышала треск лопнувшей верёвки. — Сейчас, подержи пилку ещё немножко. Разомну кисти, возьму её, освобожу себе ноги и тебе руки. Ты как, сильно пострадала?

— Вроде цела… — отозвалась я. Скорее бы он мне руки развязал — плечи болят так, что завыть хочется.

— Всё, я свободен. Отклонись, насколько можешь, от стенки, — я почувствовала его ладонь на плече, потом она скользнула за спину.

Но с пилкой — это он молодец! Интересно, это всё сюрпризы? Или у него ещё есть что-то, например, отмычка в ширинке? Помотала головой — видно, сильно меня приложили, если приходят такие дурацкие мысли…

Его руки делали что-то у меня за спиной. Дёрнули. Потом стало чуть свободнее.

— От крюка отцепил. Развернись немного, перепилю верёвку.

Я заёрзала, отползая от стены. И тут почувствовала это. По ногам хлынуло что-то горячее. Много. Владыка Рианнес, это что — в о ды? Моя дочь решила, что ей пора родиться? Ох, как же не вовремя… Но разве всё не должно начинаться с постепенно усиливающихся схваток? А если только отошли воды, а схваток нет, у меня есть всего три или четыре часа, чтобы начать рожать. Дальше всё может обернуться худо…

— Сита? — почувствовал, как я напряглась и закаменела, Рейн.

— Лопнул околоплодный пузырь, — сообщила ему мёртвым голосом.

Он выругался, звуки возни за моей спиной стали интенсивнее.

А я сидела и прислушивалась к происходящему внутри. Вот поясницу сильно прихватило. Это хорошо? Ага, и живот болезненно напрягся… Только руки за спиной очень мешают, неудобно. Уф, отпустило…

— Сейчас развяжу тебя. Больно?

— Нет.

— Лгунья. Потерпи, ещё чуть-чуть…

Пока он пилил верёвку, стараясь не поцарапать мне руки, скрутило ещё раз. Сильно. Я стискивала зубы — да, да, ночь выдалась такая, для зубов тяжёлая! — и радовалась. Потому что у меня возник план. До утра далеко, очень далеко. А я молодая, здоровая, сильная. Пусть мне теперь не сбежать, но, если успею родить, то встречу утро магиней с ребёнком на руках.

У меня снова есть выбор!

Рейн обыскал подвал. Пусто. Точнее, нашлась одна большая бочка в дальнем конце. По стуку полная. Интересно, что в ней? И дверь в противоположном. Окон нет. Ничего нет. Есть скрежещущая зубами я на полу.