Магиня для эмиссара

Риналдо застыл на троне. Я понимала, что король сейчас лихорадочно перебирает пути к спасению… и, судя по стиснутым добела на подлокотниках пальцах, не видит ни одного…

Маг обернулся, посмотрел на меня. Усмехнулся:

— Ньера, вы плачете по этой падали? Жалеете, что не успели вылизать ему сапоги?

Я пыталась проморгаться, чтобы взглянуть ему в глаза. Да, кажется, это тот самый, из оранжереи. Темноволосый, худощавый, с густыми чёрными бровями на длинном лице. Кто же он такой?

— Не стоит, невелика потеря! Хотя свою роль приманки и отвлекающего манёвра ньер Тинтари сыграл отменно — ведь вы оказались абсолютно не готовы к неприятностям! Но сейчас он стал балластом. А от балласта следует избавляться. Или превращать его во что-то полезное. Вот я и превратил негодного мага с амбициями в полезный труп. В этом качестве ньер Тинтари ещё кое на что сгодится. Если кто-то углядит на телах — вашем и мужа — следы магии, то всё можно будет смело свалить на него — мол, пытался остановить… но не успел, не хватило сил. И бедный ньер Тинтари пал в неравной борьбе… Или два ньера поссорились из-за женщины — так тоже бывает. О! — уверен, гипотез будет масса… А при том, что вы и сама маг, — да, да, ваш экс-супруг рассказал мне всё о ваших талантах, — любые магические следы можно будет объявить либо его, либо ваших рук делом.

Внезапно я увидела, как Риналдо напрягся, приподняв локти и плечи, и, похоже, стоящий вполоборота к трону маг это тоже заметил. Обернулся к Рейну:

— Довольно разговоров! Приказываю: возьми оружие и убей его! — И ткнул пальцем в короля.

Рейн, не медля ни мгновения, прыжком взлетел на возвышение. Кинулся к стене, выдрав из рук бронированного рыцаря оружие — огромный топор. Латы, громыхая, повалились на каменный пол, шлем покатился прямо к трону. Рейн, не обращая внимания на грохот, повернулся к нам — лицо мужа не выражало ничего, было пустым, как у зомби.

Ох!

Дальше события понеслись зимней лавиной с гор Сиррано — всё происходило одновременно и очень, очень быстро.

Риналдо стукнул по правому подлокотнику и прыжком через ручку кресла сиганул ко вторым латам — за мечом.

Рейн внезапно издал звериный рык и прыгнул, замахиваясь топором, — только не к королю, а вниз, к расслабленно стоящему у ступеней магу.

Маг, разом потеряв вальяжный вид, воздел руки для чего-то магического.

Я, собрав всю волю, всю любовь к Рейну и Соль в кулак, напряглась до черноты в глазах и чуть шевельнула пальцами, вкладывая силу, — этого хватило, чтобы перед лицом вражины загорелся не просто светлячок, а яркий шар размером с большую тыкву. Правда, почему-то синюю.

Маг инстинктивно шарахнулся прочь. Чуть не упал на ступеньке, но ловко извернулся, перескочив вверх, на следующую.

— Ингварр рахр аргр фарраг! — свирепо возвестил Рейн, описывая топором сияющие дуги и наступая на врага.

Риналдо, выдрав у вторых лат меч, застыл у стены. Мелькнула мысль, что я б тоже в эту драку не полезла. А вот сотворить ещё одну гадость — могу! И даже не одну!

В этот раз мой огненный шар, возникший у самого лица мага, был рыжим и плевался искрами. Темноволосый снова отшатнулся, сделал шаг, споткнулся об откатившийся к трону шлем и неловко, полубоком упал в кресло.

Что будет дальше — я уже знала, потому что тысячу раз видела это во сне.

Рейн, крутя топор над головой так, словно тот ничего не весил, прыгнул следом. И, в последний момент перехватив топорище двумя руками, ударил со всей силы. Я зачарованно смотрела, как отрубленная голова нашего врага подлетела вверх, а потом с глухим стуком упала на пол… Из перерубленных артерий ударил фонтан крови. Топор со всего маху рассёк спинку трона, покорёжив её, и намертво застрял.

— Ингварр зирг дра! — Рейн победным жестом вскинул кулак над головой. Потом наклонился над безголовым телом в кресле, сунул обе руки в алый фонтан бьющей из шеи, удовлетворённо уставился на окровавленные ладони и провёл ими по лицу, превращая его в жуткую багровую маску. Только глаза горят и зубы сверкают.

И, не обращая внимания на застывшего как статуя у открывшейся в стене щели тайного прохода Риналдо, сиганул ко мне. Одной кровавой дланью обнял за талию, вторую запустил в волосы и впился в рот поцелуем. Его губы были перемазаны в крови, поцелуй был властным, жадным, даже грубым… но я не протестовала. Только, вспомнив, что опять могу двигаться, закинула мужу руки на шею. А потом, когда он отстранился, чтобы перевести дыхание, сказала: