Магиня для эмиссара

— Как вышло, что твоя мама умерла? — решилась я.

— Несчастный случай. — Холт замолчал. Вздохнул, глядя на ждущую меня, потом продолжил: — Упала с лошади во время королевской охоты на горных джейраков.

Об этой аристократической забаве я читала. Джейраки — небольшие чёрно-рыжие тонконогие антилопы с удивительно вкусным пряным мясом — были редкостью и строго охранялись. Лишь особы королевской крови время от времени гоняли их по крутым холмам. Причём правила охоты не менялись веками: стрелять дозволялось только из лука, а ездить полагалось верхом, при этом ньерам — в дамских сёдлах. Быть приглашённым на такую охоту считалось честью, от которой не отказывались.

— Она отлично ездила… но поползла каменная осыпь, лошадь оступилась и упала, придавив её собой. А сверху навалило камней. Когда откопали — было уже поздно.

Я обняла Рейна за талию и прижалась, передавая любовь и поддержку.

А сама думала, что мне эта охота была бы на дух не нужна. Я и с ногами по разные стороны лошади особенно уверенно себя не чувствовала, а уж боком да на горном склоне… Да и вообще такой бессмысленный риск — сплошная глупость. Ведь мама Рейна была магиней и могла бы жить долго, очень долго… а погибла молодой даже по меркам обычных людей.

— Мне тогда было двенадцать, — закончил Рейн.

Остальные портреты были тоже интересны, но такого впечатления не произвели. Полюбовавшись на три поколения предков Рейна, я пришла к выводу, что слегка лошадиные физиономии — это типичное райнесановское, и муж, посмеявшись, подтвердил мою догадку. А прабабка, которая королевских кровей, оказалась золотоволосой. Но тоже выглядела умной и властной не по-женски.

Интересный род. И, что приятно, я тут не самая страшная.

В день отъезда, чуть рассвело, я потащила Рейна к водонапорной башне — всё-таки любопытство было не унять. Заднюю стену по приказу мужа уже сделали поперечнополосатой — тонкие линии шли через каждый локоть. Каждая пятая была не белой, а красной.

Муж отошёл в сторону, так, чтобы хорошо видеть и меня, и шкалу.

Я потопталась, вознесла молитву Рианнесу, уставилась на подножье башни и выпалила:

— Каршат пириандис фрашшт!

Полыхнуло так, что я зажмурилась. Точно не меньше, чем было! Больше! Вот только на сколько? Мне показалось, что не хватает всего двух делений до четвёртой красной черты, то есть восемнадцать, но этого же не может быть!

— Рейн, сколько?

— Ровный столп до семнадцати с половиной, — хладнокровно отозвался муж.

Почти то же, что видела я! Значит, правда! Но как же должно было раздуть мои магические мехи, чтобы вышло такое?

— Если вспомнить, что раньше было десять с половиной локтей, и для простоты считать Сильванусовы пузыри шарами, то радиус твоих увеличился меньше, чем на двадцать процентов, — спокойно пожал плечами Рейн.

Если подумать, совсем и не много. Могла бы, кстати, не ахать, а сама взять и посчитать. Но всё равно, выходит, я теперь сильнее учителя? Хотя ньер Рассел закопает меня в землю одним мизинцем просто потому, что я — вчерашняя семинаристка с куцым опытом, а у него за плечами — десятки лет сложнейшей магической практики.

Интересно, а по наследству эта сила передаётся?

— Ты довольна? — Муж, подойдя вплотную, положил ладони мне на талию.

Я кивнула и потерлась головой об его плечо.

Честно говоря, я была не просто довольна — меня распирало от радости и облегчения, что всё обошлось и обернулось вот так. Два месяца терпела, но приз оказался невероятным! Вот бы и Рейну повезло…

Кстати, я заметила, что наш язык жестов действительно изменился. Сейчас Рейн самым естественным образом делал то, что раньше казалось нетактичным, — обнимал меня за плечи или за талию, когда мы спускались к столу, держался чуть ближе, чем раньше, ровно на границе приличия. Без конца касался то моей руки, то платья… и смотрел, не отрываясь. А я краснела и хлопала глазами на него.

Переезд много времени не занял. Мы погрузились в лаково-чёрную карету, запряжённую парой вороных тонконогих коней. Винта села с нами. Изнутри экипаж был обит жемчужно-серым шёлком, шторки на окнах были синими. Явно заказывал мужчина. Зато мягкость рессор я оценила сразу, как мы тронулись.

По пути Рейн давал пояснения:

— До городских ворот от нас полтора часа рысью на север. Дорога ровная, больших перепадов высот и крутых поворотов нет. Кстати, я говорил тебе, что вдоль берега идёт несильное морское течение, и тоже на север? Очень удачно, все стоки от Лореции и порта уносит в другую сторону, у нас вода чистая даже после сильных штормов.