Алсинейль сделал шаг вперед. Обвел глазами полукруг магов, изумленно разглядывающих нас, точнее, диадемы из солнечных камней на наших лбах, потом перевел взгляд на сына с племянником и меня, стоящую между ними.
— Мы собрались здесь, чтобы соединить судьбы тех, кто стоит перед нами — наследной имперской принцессы Астер Кибелы тер Калариан эрд Лоо'аллен, ставшей полтора года назад моей приемной дочерью, и моих сына и племянника — наследников Мириндиэля. Помолвка состоялась и была мной одобрена полгода назад.
Ага, Владыка сейчас объяснил сомневающимся, что заключение этого брака — не сиюминутный каприз или скоропалительное решение, а истинное серьезное намерение, долго вызревавшее в наших сердцах. И что он сам целиком и полностью одобряет этот союз.
— Итак, приступаем. Кронпринцесса Драконьей Империи Астер Кибела тер Калариан эрд Лоо'аллен, согласна ли ты взять в мужья присутствующих здесь кронпринца Мириндиэля Арденариэля эрд Лоо'аллен и принца Мириндиэля Тинуириннеля эрд Лоо'аллен, хранить им верность, любить и почитать их всю свою жизнь?
Парни уставились на меня. В глазах снова появилось нечто безумное. Я хотела немножко подержать паузу, но взглянула в их лица и не смогла.
— Да, я люблю больше жизни Арденариэля эрд Лоо'аллен и Тинуириннеля эрд Лоо'аллен и согласна стать их женой и матерью их детей, любить и почитать их, пока я жива!
Ответ слегка не по форме, но по существу. Алсинейль улыбнулся и перевел взгляд на своего сына:
— Кронпринц Мириндиэля Арденариэль эрд Лоо'аллен, согласен ли ты взять в жены присутствующую здесь кронпринцессу Драконьей Империи Астер Кибелу тер Калариан эрд Лоо'аллен, хранить ей верность, любить и почитать ее всю свою жизнь?
— Да! — Ар не сделал и секундной паузы. Зато явно прозвучавший восклицательный знак в конце этой короткой реплики не оставлял никаких сомнений в твердости намерений кронпринца.
— Принц Мириндиэля Тинуириннель эрд Лоо'аллен, согласен ли ты взять в жены присутствующую здесь кронпринцессу Драконьей Империи Астер Кибелу тер Калариан эрд Лоо'аллен, хранить ей верность, любить и почитать ее всю жизнь? — повторил Алсинейль, обращаясь к своему второму наследнику.
— Я согласен. Моя жизнь принадлежит ей уже четыре года, и я хочу, чтобы так было всегда! — улыбнулся Ти.
Невероятно, но суровые маги улыбнулись в ответ.
А потом зазвучали слова старинного напева на эльфийском, древние, как сам лес:
И в них была магия. Которая окутывала, опутывала, связывала и одновременно ласкала нас.
Шон поднес нам кольца. Как и обещал Арден, с цветными радужными бриллиантами. Я уставилась на атласную подушку — а как понять, где чье? Аа-а… они же разные! В каждом три бриллианта — темно-синий, алый и серебристый как снег. Но камни отличаются по размеру и по-разному расположены. На кольце Тиану в центре крупный синий, а два помельче по краям. На моем в середине алый. А сияюще-белый — это цвет нашего Ардена.
Очень странно себя чувствуешь, когда одно кольцо тебе на палец надевают двое мужчин. А если они будут меня с ложки кормить, станут ручку вдвоем держать? А если?.. Ой! Боюсь даже думать, на что я сейчас согласилась!
— Брак заключен. Женихи, можете поцеловать невесту!
Гм-м? Владыка Алсинейль понимает, что делает?
Тиану и Арден посмотрели на меня сияющими глазами, склонились к моему лицу… и мы слились. Обнявшись и вцепившись друг в друга, мы неслись сквозь пространство сверкающим метеоритом, рассыпая белые искры любви, золотистые — нежности, алые — страсти. Там, куда они падали, все начинало светиться, небосвод пылал и загорались новые звезды. Я хотела выплеснуть мою радость, мое счастье от сбывшейся мечты в окружающий мир, дать всем то, что чувствовала сейчас сама… Моя душа пела от восторга, тело плавилось под ладонями любимых. Я прильнула к Тиану тесно, как могла, мне нужен был он и нужен был Ар, бешеный стук их сердец, перекликающийся с моим, дыхание, общее для всех троих. Я чувствовала, как меня закручивает алая воронка, из которой нет возврата…
— Бель, любовь моя, постой! Потерпи до дома… — голос Ара вернул меня к реальности.
Ой, мы же в Храме… а меня так занесло!
Но никто не возмущался. Только маги смотрели на нас расширенными глазами, а потом один выдал: