На заднем плане слышались невнятные старушечьи взвизги довольно агрессивной тональности и полный сарказма голос Риты.
– Все, я вернулась, – запыхавшись, выдохнула Гусева через несколько минут.
– А чего бабка замолкла?
– Враг был раздавлен и позорно бежал. Ты мне зубы не заговаривай. Так вот, возвращаясь к твоему вопросу. Я, с младенцем и без денег.
– Так и я тоже без денег…
– Маня, ты без денег, потому что гордую из себя корчишь и до последнего хочешь поиграть во взрослую жизнь, но когда припрет, бегом побежишь к папочке, и он тебе отстегнет. А мне бежать некуда, поэтому у меня будет не просто безвыходная ситуация, а депрессия, переходящая в манию самоубийства. Возможно, я бы даже спилась. Но, прошу запомнить. Я – не ты.
– Да уж понятно.
– В хорошем для меня смысле. Я никогда не рожу от ненадежного мужика. А если рожу, то он от меня никуда не денется.
– Я тоже так думала…
– Ты думала, а у меня так будет. Потому что думать мало, надо продумывать! Чтобы мужик никуда не девался, а жил рядом, как пришитый, для этого еще нужно что-то делать.
– Счастья тебе, Гусева! – в сердцах махнула рукой Маша.
– Спасибо на добром слове. Не об этом речь. Я к чему веду: никакой трагедии не случилось. Ну, был мужик. Будет и еще. Они все, в принципе, одинаковые. Я это еще из курса анатомии помню. Другое дело, что в тебе бесится чувство собственничества. Как же, тебя, такую умницу, красавицу, и вдруг променяли неизвестно на кого. А тебе не приходило в голову, что там, может быть, кто-то на самом деле лучше, чем ты? Умнее, красивее, интереснее! Почему бы и нет? Нельзя себя недооценивать, но и переоценивать тоже нельзя. А еще нельзя недооценивать окружающих.
– Тогда мне надо выяснить, кто там у него завелся? – предположила Маша. – Чтобы понять, что имело место быть: я себя переоценила или недооценила окружающих?
– У него завелся «ухожор», вернее – «ухожорка»! – прыснула Гусева. – Это я тебя цитирую. И теперь она висит у него на ушах и жрет остатки былых чувств к тебе. Правильные бабы так всегда и делают: сначала заинтересовать, потом обезвредить соперницу, а после – брать тепленького. Как можно обезвредить соперницу? Никак. Он сам должен ее обезвредить, то есть потерять к ней интерес. Для этого надо сформировать в его мозгу твой негативный образ. Ты с ним спорила?
– Ну, разумеется. Не бывает же, что абсолютно по всем вопросам мнения совпадают, – удивилась Маша.
– Не бывает. Но на это можно взглянуть иначе: ты не уважала его мнение. А, следовательно, не уважала и его самого. Идем дальше, ты дома как одеваешься? Косметика, шпильки, прическа?
– Никак. Я ж дома.
– Вот. Она тоже дома, или даже не дома, но у нее, во-первых, все это присутствует: косметика, шпильки, прическа, а, во-вторых, мужчина воспринимает образ – и ему фиолетово, дома она или в ресторане. Она – при параде и в полете, а ты – в пролете. Потому что она бьется за мужика, а ты – не в курсе, что за него надо биться. Так вот, запомни: за мужика надо биться всегда. И всегда надо помнить, что рядом может оказаться более интересная, более красивая и более талантливая женщина. Если ты еще не поняла, мужик – это сплошная претензия. Ему всегда надо больше, чем есть. И даже не потому, что у соседа лучше, а потому, что в принципе возможно наличие более совершенного существа. Это мотыльки, которые порхают с цветка на цветок, собирают пыльцу и одновременно таращатся на соседние ромашки, выискивая посочнее и поярче. Погоди, у меня мобильный…
Где-то на том конце провода протренькала мелодия Моцарта. Тон Гусевой резко сменился на совершенно несвойственный ей кокетливый щебет.
– С кем это ты так? – недовольно спросила Маша. Ей казалось, что это абсолютно не по-товарищески – трепаться с кавалерами, когда у подруги такое горе. Нужно волноваться, ругаться, советовать, поддерживать, но не демонстрировать наличие личной жизни, которой у несчастной подруги как раз таки и нет!
– Да, знакомая звонила. Ты ее не знаешь.
– М-да? Ладно, – Маша не стала вдаваться в подробности. В конце концов, у Гусевой хватило такта не хвастаться своими радостями, когда рядом такое горе.
– В общем, Князева, не ищи соперницу, а то будешь сильно разочарована. И комплексов добавится. Плюнь, подавай на развод и начинай с чистого листа.
– Не поняла, – опешила Маша. – Почему это я буду разочарована? Ты что, знаешь ее?
– Кого? – глупо переспросила Рита. Маше показалось, что вопрос прозвучал насквозь фальшиво.