– Он не трамвай! – вспыхнула Аля.
– Во-во, давай. Заступись-ка еще за своего Аполлона! Как-никак – отец твоего ребенка! Давайте будем все вместе его уважать! – рявкнула Рита. – То есть я правильно понимаю: жениться он не обещал, но ты сама решила, что, раз он с тобой спит, то априори считает себя твоим будущим мужем?
– Да ничего я не решила!.. – глаза Али трусливо забегали.
– Ты что, специально залетела? – вдруг дошло до Маши, переставшей вслушиваться в копошение и толчки собственного ребенка и уловившей Алинины метания.
– Почему сразу «специально»?! – Аля опять унеслась в ванную.
– Т-э-э-экс, – протянула Рита. – Все ясно. По работе и награда. Вот дура!
– Не надо так, – шепотом одернула ее Маша. – Сейчас необходимо вообще решить, оставлять ли ребенка.
– Он мне деньги на аборт дал, – неожиданно вернувшаяся Алина нарушила составление стратегического плана по ее спасению.
– Вот и делай, – легко предложила Рита.
– Аборт делать? – не поверила Алина.
Маша, находившаяся в том же физическом, но несоизмеримо лучшем материальном положении, ахнула:
– Ритка, ты что несешь? Это же живая душа.
– Маня, а кто его воспитывать будет? Ты? У твоего ребенка будет папа, дедушка-олигарх и прочие причиндалы. Да с таким дедом можно вообще хоть троих от разных мужиков нарожать – не пропадешь! А этой курице что делать? Мужа нет, денег нет, родители помочь деньгами не смогут. То есть она пополнит армию матерей-одиночек, будет горбатиться, зарабатывая на сандалики, панамки и памперсы, и робко надеяться, что однажды повезет, и ее, дуру набитую, возьмет замуж какой-нибудь хороший человек, случайно перебежавший ей дорогу. По статистике везет десяти процентам из ста! Как думаешь, много у нашей кулемы шансов попасть в десятку?
– Откуда ты про статистику знаешь? – дрогнувшим голосом поинтересовалась Алина.
– Да, откуда? – вторила ей Маша, воодушевленная перспективой спасти душу и не дать свершиться ошибке.
– Я читаю правильные книжки, – снисходительно пояснила Рита. – И стою на земле, а не мельтешу крылышками в облаках.
– Как хочешь, но это убийство, – парировала Маша. – И плевала я на статистику. Жизнь дается не нами и не нам решать…
– Если я правильно понимаю, то жизнь была дана Аполлоном, а он свое мнение в денежном эквиваленте с комментарием уже выдал, – мрачно напомнила Рита.
– Я его выращу, воспитаю. И однажды он встретит своего отца, и тот поймет, как страшно ошибся, – посветлела лицом Алина.
Маша испуганно моргнула, а Рита яростно выпалила:
– Тьфу на вас! Две дуры! А ты, Манька, со своими советами, лучше бы дома сидела. Легко экспериментировать с чужой судьбой. Это тебе папаша все подкорректирует, если что не так! А этой самой придется выплывать. Судя по бреду, который я только что услышала, плавать наша барышня не умеет.
Как легко можно разобраться в чужой жизни, глядя со стороны. Какое изумительное слово – объективно. Рита была объективна. Кто-то там наверху тоже все решал объективно, не особо заморачиваясь на чужие переживания.
Через пару недель выяснилось, что Алина ошиблась с тестом, а тошнило ее из-за банального отравления.
– Рассосалось! – радостно сообщила она подругам.
– Ребеночка не будет? – опрометчиво опечалилась Маша, вздрогнув под тяжелым взглядом Риты.
– Я только теперь поняла, что не готова, – кивнула Аля. – Положить всю жизнь на то, чтобы через двадцать лет какой-то хмырь пожалел, что его ребенок его не любит? Оно того не стоит!
– Жму руку, – хмыкнула Рита. – Поумнела. Когда в следующий раз у тебя случится неземная любовь, купи таблетки.
– Чтобы отравиться?
– Чтобы не залететь!
Маша вынуждена была искать Алине другую работу, а Рита, вместо того чтобы воспользоваться случаем и тоже попытаться рассказать о своих проблемах, снова начала воодушевленно вещать, как у нее все замечательно.
Работа для Алины нашлась, у Маши родился сын, а у Риты все стало только хуже. В фирме ее недолюбливали за скандальный характер и высокомерие, попытка организовать выставку своими силами провалилась, а единственный за последние годы мужчина, изображавший нечто вроде вялотекущих ухаживаний, пропал с горизонта. Все шли в гору, а она кубарем катилась вниз.
Глава 5
Никита проснулся и басовито заревел.
– Сейчас, мое солнышко! Сейчас, моя радость! – засуетилась Маша.
– Невозможно, какой капризный ребенок, – недовольно пробубнила где-то под окнами Диана Аркадьевна. – Ведь только задремала.