Теща ищет себе зятя

Ника тревожно покосилась на раздухарившегося «жениха» и ущипнула его за спину.

– Да, – нахально уставился на нее Мямликов. – Я как раз хотел тебе рассказать. На следующей неделе все окончательно решится.

Ника угрожающе округлила глаза, но спутник в ответ выдвинул челюсть и пошевелил бровями. Про грант он не врал.

– Еще и умный, – восторженно прошептала непосредственная Ира. – Везет же некоторым.

– Чего он говорит-то? – неожиданно рявкнула Софья Ивановна. – Лепечет что-то еле-еле! Стыдно, что ли, ему?

– Мама у нас глуховата, – натянуто улыбнулась тетя Женя и, обернувшись к свекрови, проорала: – Ничего особенного! У Юлечки жених лучше!

– А, ну это понятно, – удовлетворенно кивнула бабка и снисходительно посмотрела на Веронику.

– Какая прелесть, – пробормотала та и, подхватив Мямликова под руку, зашагала в сторону кафе. – И ведь это только начало. Держись, жених!

– Пойдемте! – поторопила родню тетя Женя.

Все послушно потопали, как буйволы на водопой, не в ногу, но бодро.

– Какой интересный, – громким шепотом произнесла Ира, смачно цокавшая по асфальту шпильками. – Как думаешь, у них серьезно?

– Конечно серьезно, – продребезжала сзади Софья Ивановна.

– Я гляжу, у бабули волнообразно слух прорезается, – усмехнулась Юлия.

– Да, мама у нас такая, – гордо кивнула Ирина и вернулась к волнующей теме: – А мне кажется, этот Олег мне больше подходит.

– Уж не знаю про тебя, но Ника ему точно не пара. Какая ей Америка? – презрительно проговорила Юля. – Вот я бы в Америке страну родную не посрамила!

– Я тоже, – кивнула Ира. – И вообще, у тебя уже есть жених. Не надо хапать все, что плохо лежит.

– Да не так уж плохо он и лежит, – задумчиво заметила Юлия, глядя, как Мямликов демонстративно гладит свою барышню ниже спины. – Но спорим, я его у нее отобью?

– Нет, я, – уперлась Ирина. – Мне нужнее.

– Я, – скрипнула Софья Ивановна.

– Мама, что ты вечно влезаешь? – прошипела Ирина. – Хочешь, чтобы я мужа из деревни привезла?

– Я тебе привезу, – процедила тетя Женя, резко обернувшись.

– Хотя, конечно, тощеват он. Хилый. Все силы в мозг ушли у бедолажки. Мне бы кого покрепче. У мужика сила не в мозгах должна быть, а в другом месте. Мне надо, чтобы ух-хх!

– Да, мы такие, – заметил глава семьи.

– Какой у всех слух замечательный! Уму непостижимо, – пробормотала Юля.

– Они меня делят, – восторженно шепнул Мямликов Нике. – Я им понравился! Всем сразу!

– Ага, даже бабке! Руку с моей задницы убери, герой-любовник!

– Вероника, я не могу, они смотрят. Пусть завидуют!

– Тебе?

– Тебе, Донецкая!

– Возмутительно. Я не готова к подобным жертвам. Ты меня сбиваешь с мыслей!

– Ника, а что мне делать, если они начнут приставать?

– Радоваться! И отвечать взаимностью!

– Да?

– Нет! Мямликов, не зли меня! Мы должны изобразить влюбленную пару! Мы – два голубка, которые никого, кроме друг друга, не замечают! Или ты хочешь завтра объясняться с моей мамой?

– Не хочу. Тем более что эта беленькая, по-моему, в возрасте. В смысле, старовата.

– Зато знойная! Мечта поэта, – усмехнулась Вероника.

– Да, – задумчиво кивнул Олег и тут же согнулся от точного удара в живот.

– Я тебе дам – «да»! Тебя позвали меня охмурять. Вот и занимайся. Считай, что все остальные вокруг – мужики. Ты мужиками интересуешься?

– Нет!

– Ну и успокойся.

Но совсем игнорировать призывно мельтешивших рядом девиц Олег не мог. Он очень волновался, не понимая, чем вызван такой ажиотаж вокруг его скромной персоны. Если бы кто сказал, что основной движущей силой этого интереса было элементарное желание двух девиц доказать друг другу, кто круче, он бы не поверил. Мужчины склонны преувеличивать свою значимость.

Саша маялся, со светским видом дефилируя по празднично украшенному кафе. Разумеется, как только они с Камиллой вошли, ее тут же облепили мужики, норовившие покрасоваться. Он уже и забыл, как тяжело быть мужем красивой женщины. Когда ходишь рядом и понимаешь: вроде все это твое, а вокруг вьются наглецы и того гляди утянут собственность.

Красивая женщина – испытание для мужчины. Как, собственно, и красивый мужчина – испытание для женщины. Все красивое всегда бросается в глаза. Народ-то вокруг завистливый. То, что бросается в глаза, становится предметом мечтаний заметивших. А далее все зависит от внутренних установок человека. Кто-то завидует молча, а кто-то смело тянет руки и норовит стащить чужое добро.