Теща ищет себе зятя

* * *

Мама вернулась «с пленэра» раздосадованная и мрачная.

То, что настроение у родительницы ниже нормы, можно было понять уже по грохоту в коридоре и сердитому бормотанию на тему духоты в квартире и пыли на поверхности.

– Опять небось все выходные где-то бегала, – сурово проговорила Светлана Петровна. – Надеюсь, не с этим липовым воротилой бизнеса, который в именах путается.

– Ни в чем он не путается, – заступилась за кавалера Вероника. – Егор не липовый.

– Я тебе больше скажу! Он еще и не Егор. Смотри, допрыгаешься. Поедешь к нему в общежитие куковать. Я этого прохвоста здесь видеть не желаю. А ты вот живешь на всем готовом, избалованная и изнеженная, и нормальной жизни не видела. И что такое общежитие – не представляешь. Это будет страшнее любого ночного кошмара. Прибежишь обратно и станешь вспоминать, как мать тебя предупреждала!

Она уперлась торжествующе-скорбным взглядом поверх Вероникиной головы, вероятно переживая сцену дочернего покаяния в лицах.

– Что, опять все плохо? – сочувственно вздохнула Ника.

– И не спрашивай. Этот старый гриб был джентльменом ровно до момента пересечения границы города.

– Приставал?

– Если бы! Оказывается, в его представлении идеальная женщина – это баба с граблями и лопатой, вскапывающая огород. А слабой она должна быть для того, чтобы покорно пахать у него на хозяйстве и не сопротивляться. Уходи, говорит, со своей фабрики, все равно копейки платят. Заживем, будут свои огурчики-помидорчики, скотинку заведем! Фермер хренов!

– Это у тебя зарплата «копейки»? – воскликнула Ника.

– Ну, я ему не сказала, кем работаю. Разве в этом дело? Он же стихи читал! На природу звал. Природа – это когда закаты-рассветы, птички поют, зелень вокруг, а не огород! Не теплица его трухлявая! И не туалет во дворе! У меня купальник за пятьсот долларов! Эксклюзивный! Представляешь, я в парео и купальнике – с тяпкой на огороде! Да еще в шляпке и сарафане от Гуччи. Да там даже мухи в обморок попадали бы.

– Прынц с сюрпризом оказался, – пробормотала Вероника.

– Оказался? Мужики все с сюрпризом. И с прибабахом. На них никогда нельзя рассчитывать. Надо жить так, чтобы не зависеть от этих недочеловеков ни морально, ни физически. Кстати, тебя это в первую очередь касается. Вся жизнь впереди, а ты уже наошибалась. Запомни: нет никакой любви. Есть лишь калькуляция плюсов и минусов, итогом которой и будет выбор партнера.

– Я учту, – кивнула Вероника. – Давай чай пить. Расскажешь про своего садовода. Хоть посмеемся.

– Да, – печально вздохнула мама. – Только посмеяться и осталось. Это в молодости живешь и надеешься на большое и светлое чувство, а в зрелом возрасте покатываешься от хохота, вспоминая свои мечты и анализируя действительность. Кстати, дурам живется легче. Они меньше видят и крепче спят.

– Тогда предлагаю выпить за то, что мы не дуры, – намекнула Ника, потрясая у родительницы перед носом чайными пакетиками. – Лучше спать плохо, зато ворочаться гордо.

– Это ты пока так говоришь. А с возрастом, может, и передумаешь. – Светлана Петровна раздраженно пнула баул с кокетливыми тряпочками, которые возила в область, надеясь потрясти своей красотой нового кавалера. – Кто их разберет, мужиков этих, что им надо?

* * *

Галя тосковала. Шеф уехал в командировку, а ее не взял. С одной стороны, это было даже здорово. В последнее время директор словно с цепи сорвался, пытаясь напоследок взять от жизни все, что можно и нельзя. Он накупил виагры, насмотрелся фильмов для взрослых и ежедневно демонстрировал Галочке небо в алмазах. А она все чаще задумывалась о том, стоят ли эти «алмазы» моральных терзаний. Диплом у нее был, внешность тоже, так зачем тогда сидеть на какой-то фабрике? Есть же нефтяные компании, молодые директора и неразобранные женихи. Но пока запасного аэродрома не было, она зависела от своего престарелого любовника. И тот факт, что он умотал на Урал без нее, настораживал.

Галина переживала и названивала вероломному Казанове на мобильный, демонстративно и навязчиво скучая. Он радовался, как маленький, сюсюкал и обещал привезти подарочек. В прошлый раз, когда он не взял ее в Карелию, подарочком оказался здоровенный кусок копченой рыбы. Галя долго и обиженно выговаривала дарителю, объясняя правила ухаживания за феями. И теперь она могла быть уверена, что ни вяленой оленины, ни шедевров народного промысла она не получит.

Сидеть в приемной просто так было скучно. Зато можно было спокойно порыться в интернет-вакансиях. Вдруг да и найдется что-нибудь стоящее. Но рынок рабочих ресурсов переживал период застоя, и изящные блондинки с купленными дипломами никому не требовались. Посидев для порядка еще час, Галина поплелась в кафе. Там хоть было с кем поболтать. Девочки из других отделов смотрели на нее как на небожительницу. Завидовали, конечно, шептались за спиной – Галя это прекрасно понимала, – но зато каждая мечтала оказаться на ее месте. Поэтому все старательно поддерживали с секретаршей директора дружеские отношения.