Вкус неба

— Мне нужно время, — произнес он, — вы будете ждать?

— А ты пошевеливайся! — взревел господин Раздрогин. Татьяна в кассе вздрогнула от его рева, даже бывалому Георгию стало не по себе. Зато стало ясно одно: с такими манерами человеку в VIP-зале аэропорта делать нечего. Кем бы он ни был.

— Вы можете, — Жора старался говорить ровно, хотя исходящая от Раздрогина агрессия поневоле передавалась и ему, — не ждать, а воспользоваться услугой бизнес-зала, которая включена в ваш билет.

— Как я туда попаду?! — рыкнул клиент. — Сначала нужно получить посадочный!

— Вот и получите, — уже привыкая к его манере общаться, ровно, но жестко произнес Георгий.

— Регистрация открывается за три часа!

— Ошибаетесь, — он кивнул на зону регистрации, — на тридцать третьей стойке можно зарегистрироваться за двадцать четыре часа.

— Стой! — Раздрогин, увидев, что Георгий собрался уйти, прекратил рычать, но в его голосе послышалась непререкаемая начальственность.

— Да? — Жора нехотя остановился, скрестив руки на груди, словно пытался закрыться от негативных эмоций, исходивших от Раздрогина.

— Мне, — тот сверлил грозным взглядом и продолжал гипнотизировать директорским голосом, — нужно знать, купила ли на этот же рейс билет моя жена. Или они с дочкой улетели вчера вечером. Мы разминулись.

Жора колебался всего долю секунды, но вовремя одернул себя — любые сведения о вылетающих и прилетающих пассажирах были строго конфиденциальными. И неважно, кто кому муж или жена. В компании существовала технология предоставления такой информации: только по официальному запросу. Если бы госпожа Раздрогина хотела сообщить о себе супругу, то легко бы нашла для этого способ.

— Такая информация, — уже предвидя возможную реакцию этого типа, Георгий отступил еще на шаг, — выдается только по письменному заявлению. Наш департамент безопасности проверит данные и, если сочтет возможным, предоставит ответ.

— Да что ты несешь?! — Раздрогин, бешено сверкнув глазами, бросился на Георгия и схватил его за ворот пиджака.

— Руки! — Жора зашипел так, что Раздрогин ослабил хватку. — Или ты спокойно регистрируешься и никого не трогаешь, или я немедленно вызываю милицию!

— Козел!!! — Пассажир досадливо заскрипел зубами. От «финансового директора» не осталось и следа.

— Сам ты животное! — процедил Георгий. Он едва сдержался, чтобы не стряхнуть его руки чувствительным ударом — к счастью, Раздрогин опустил их сам. В голове пронеслось, что, если бы не при исполнении и не в форме, точно врезал бы этому типу: руки чесались. Но раз уж он клиент, пусть себе летит, тем более деньги заплатил за бизнес-класс. Оставалось надеяться на то, что проблем в самолете это животное не создаст.

Георгий молча развернулся и пошел в сторону внутреннего прилета. Он вдруг почувствовал, что ему немедленно требуется разрядка, хорошая порция положительных эмоций, иначе остаток смены будет испорчен: не было в нем сейчас моральных сил улыбаться каждому вновь прибывшему пассажиру и рассказывать, как он рад их видеть. А психологической помощи в полночь ждать неоткуда. Хотя… Может, пригласить на чашку чая Дашу? У нее сейчас наверняка перерыв между рейсами. Поговорить. Пожаловаться на жизнь. Должно помочь!

— Сынок, а где тут туалет? — прервал его размышления дед с огромным чемоданом.

— Прямо, потом налево и вниз, — доброжелательная улыбка рефлекторно вспыхнула у Жоры на лице.

— Туда? — уточнил старичок.

— Да-да, — Георгий, продолжая улыбаться, взял из рук деда тяжеленный чемодан и проводил пассажира до дверей в мужскую комнату.

— Спасибо, сынок, — дедушка растроганно моргал глазами, — больше б таких хороших людей, как ты! Россия бы процветала!

— Господь с вами, — Георгий покраснел от стыда, подумав о будущем ребенке и Кате.

— Да-да, — закивал старичок, — хорошего человека сразу видно!

— Всего вам доброго! — пожелал Георгий и пожал сухую жилистую руку.

— И тебе счастья, сынок!

Хорошее настроение как миленькое тут же вернулось к Жоре. Неисправимый оптимизм — это, наверное, диагноз. Ему вдруг нестерпимо захотелось тоже сделать кому-то приятное, и он уверенным шагом направился к цветочному ларьку. Выбрал для Даши розу, повинуясь ассоциативному ряду «девушка-приятно-цветы», который засел у него в голове с момента осознания себя мужчиной, а потом побежал в комнату VIP-службы за фиштауном. Если уж решил пригласить коллегу на чай, нужно сначала вычистить авгиевы конюшни, в которые с неизменным постоянством превращается их служебное помещение. Благо рейсов пока нет, пассажиров в VIP-зале — тоже. Кому какое дело, чем он занят в положенные ему часы отдыха?