Круговая подтяжка

– Ну и что из этого следует?

– А то, что удивляюсь, куда смотрели твои глаза и о чем думали твои мозги, когда ты затевал все это дело!

– Но ты же прекрасно знаешь, как возникла идея создать клинику. Старый кооператив, в который входила дача моих родителей, перепродали и перекупили. Наследникам предложили – или участвуйте в новом переделе, или получите по тысяче долларов за землю и идите вон. А место-то, посмотри, здесь какое хорошее! Озеро, лес, красота! Лысая Голова как раз тогда отвалил мне за операцию денег да еще дал в долг хорошую сумму. И я собрался построить здесь дом. Собственный дом, с видом на озеро. И сохранить на память отцовскую дачу. Пусть там не топлено, холодно, треснуло большое стекло в эркере (кстати, давно пора заменить, все забываю сказать), а я как зайду туда, так снова чувствую себя маленьким мальчиком…

– Проснись! Ты уже теперь достаточно большой мальчик! – грубо перебила его Юля. – Я эту историю слышала тысячу раз. И про то, как Лысая Голова начал капать, что такие доктора, как ты, должны иметь собственное место работы и что на Западе у людей такой квалификации имеются собственные клиники. И про то, как он свел тебя с нужными людьми и помог выкупить эту землю и взять кредит… Я все это знаю. Жаль только, что он не рассказал тебе, что надо здесь как-то выживать! Но это сейчас расскажу тебе я. Слушай внимательно.

Азарцев покрутил на столе апельсин.

– Будет интересно узнать.

– Нам надо перестать парить в небесах и переориентироваться на средний класс!

– Но средний класс не потянет наших цен, а мы тогда не сможем платить проценты и содержать здесь все в таком виде, как сейчас.

– Будем стараться. Если не прошла формула «не числом, так умением», значит, надо будет все-таки брать числом!

– Это ты опять насчет очищения кишечника, что ли?

– Да бог с ним, с очищением, оно все равно уже выходит из моды, господа этим уже накушались. Нам надо внедрить нечто другое!

– А что именно? – с подозрением спросил Юлю Азарцев. Что-то уж слишком блестели у нее глаза.

– Аборты в день обращения. – Она посмотрела на него победно. И пока Азарцев отходил от долгого и надсадного кашля, она взяла у него из рук апельсин и спокойно очистила его специальным ножом.

– Ты в своем уме? Аборты в косметологической клинике! – Азарцев с трудом успокоил дыхание. – Да кто нам лицензию даст?!

– Насчет лицензии я тебя умоляю! – Юля спокойно разделила апельсин на ровные дольки. – С гинекологом я уже поговорила, и ты его знаешь. Это наш старый знакомый, прекрасный врач Борька Ливенсон, если ты помнишь, он же у меня роды принимал, когда я Олю рожала. У него высшая категория, он кандидат наук, есть лицензия, все в порядке. А с СЭС я договорюсь точно так же, как договаривалась всегда.

– А где мы эти аборты будем делать? В нашей немецкой операционной, которая стоит два миллиона?

– Зачем? Как раз в том самом доме твоих родителей, в который ты так любишь до сих пор заходить. Сделаем там ремонт, в твоей бывшей детской – маленькую операционную, в гостиной палату на четыре-пять коек, в кабинете отца – ординаторскую, и дело пойдет!

– Это невозможно! – воскликнул Азарцев. – Этот дом для меня слишком дорог. Он мое последнее прибежище. Ты же знаешь, я так и не купил себе квартиру. Хотел построить дом – связался с этой клиникой. И кстати, тебе же самой нравилась эта идея! Заиметь собственную косметологию, в которой ты уж могла бы развернуться!

Он вспомнил ту маленькую квартирку на Юго-Западе, в которой ночевал сейчас и которую получил его отец еще до того, как стал генералом. Азарцеву не хотелось ее обустраивать. Он думал, там будет жить Оля, когда окончит институт. Если честно, у него были связаны с этой квартирой не самые лучшие воспоминания. В ней так и осталось все так, как было, когда они только начали встречаться с Юлией. Родители тогда уже жили здесь, на так называемой даче, а у них там была бурная молодая жизнь, постоянно толпились гости, на одном диване ночевали минимум шесть человек… И все тогда было не так, как сейчас.

– И ты жалеешь, что у тебя теперь собственная клиника? – Юлия наклонилась и снизу посмотрела на него. Азарцеву показалось, что в лицо ему заглянуло чудовищное животное, наделенное нечеловеческим, странным, немигающим, очень светлым взглядом. «Ну, чистый удав!» – содрогнувшись, подумал он.

– И между прочим, когда ты погорел первый раз на строительстве той больницы, я тебя не бросила! Это ты ушел от нас с Олей. – Юлия отодвинулась и сделала вид, что смахнула слезу.