Джентльменов нет - и привет Джону Фаулзу!

Вика помогла девочке перейти на свою постель. Таня в это время тяжело поднялась и села на свой диван.

– Включи теперь свет! И звони!

Вика металась по комнате, но, во всяком случае, пока была у нее на глазах. Велико у Пульсатиллы было желание под каким-нибудь предлогом переместиться в кухню и выбросить опасные таблетки в помойку, но она сдержалась: «Не топором лечат душевные болезни». Она легла и попросила Вику посидеть с ней и подержать ее за руку.

Довольно быстро приехала «скорая помощь», врач осмотрел Пульсатиллу, померил давление, пощупал пульс, расспросил о жалобах и, не найдя ничего особенного, сделал на всякий случай какой-то укол и посоветовал пойти на следующий день в поликлинику.

– Спасибо, доктор! – душевно поблагодарила она, но после отъезда «скорой помощи» начала ругать врачей за то, что они ничего не знают. – Придется, видно, надеть белые тапочки и ползти на кладбище! – со слезами в голосе сказала она.

– Ну может, тогда надо в больницу? – Вика растерялась.

– В больницу едут утром.

Шел третий час ночи. И Пульсатилла, и Вика были уже вполне измучены.

Вика подсела к матери на диван и закрыла глаза.

– Не можешь мне сделать горячего чая?

– Конечно, сейчас. – Вика снова с готовностью встала и собралась идти в кухню.

– Помоги мне, я с тобой.

– Зачем? Я принесу! – удивилась Вика.

– Мне страшно одной.

– Ну что за ерунда? Ты, мама, как маленькая! Полежи минутку, чай скоро будет.

– Нет, я не останусь одна, я боюсь умереть!

В глазах дочери появилось сомнение.

– Как же я тебя дотащу? Ты же не можешь идти!

– Поддержи меня, я дойду!

– А если ты опять упадешь?

– Я чувствую, что нет!

Вика сдалась и, поддерживая Пульсатиллу, провела ее в кухню и усадила на принесенный из комнаты стул.

– Это от чего? – слабым голосом спросила Таня, указывая взглядом на таблетки, которые Вика в суете не успела убрать, только отодвинула в дальний угол стола.

– Да так, пустяки, это витамины, я рассыпала нечаянно. – Дочь сгребла таблетки в ладонь и поискала взглядом, куда бы их положить. Естественно, коробочки якобы из-под витаминов нигде не оказалось. Не желая привлекать больше к таблеткам внимания, Вика небрежно высыпала их в мусорное ведро. Ведро было чистым. Пульсатилла сама вечером положила в него новый пластиковый пакет. Извлечь таблетки оттуда ничего не стоило.

– Ну, приготовь же чай!

Пока Вика возилась с чаем, Таня внимательно из-под полуопущенных век наблюдала за ней. Вот ведь характер! Вика демонстрировала полную уверенность в своих действиях – никаких признаков того, что час назад эта девчонка всерьез собиралась покончить с собой.

– Недаром я всегда говорила, что самое главное – чтобы ты окончила институт, – вдруг произнесла Пульсатилла. – У тебя от природы высокий потенциал! Тебе предстоит головокружительная карьера!

Вика от неожиданности чуть не уронила чашку, которую держала в руках.

– Почему ты так думаешь? – спросила она, и по ее голосу мать поняла, что попала в точку. Девочка была очень честолюбива.

– У тебя очень сильный характер! Воля к победе! – сказала она.

– Поэтому я и не бросаю институт, – ответила Вика и подала чай.

– Те, кто там собрался, – Пульсатилла хотела уточнить, что имеет в виду тех, кто собрался у Лилии Леонидовны, но потом решила, что это и так Вике понятно, – были очень противные и нахальные?

Вика помолчала и спросила:

– Тебе с сахаром?

– Нет, мне надо худеть, – ответила Пульсатилла. – Тебя там, наверное, что-нибудь унизило?

Вика помолчала некоторое время, отошла к раковине, включила воду, хотя раковина была пуста. Она подставила ладонь под струю и смотрела, как вода веером стекает с пальцев. Потом наконец она сказала:

– В общем-то нет. Если они и были противные, то только своим благополучием. Старый маразматик академик все время, правда, норовил меня погладить по спине, но ему простительно – он уже одной ногой в могиле стоит. Обидно было то, что по сравнению со всеми, и особенно Лилией Леонидовной, я казалась себе такой козявкой! Просто букашкой, которую хочется раздавить! Мы с Мишкой весь день накануне и всю ночь практически не выходили из его комнаты. Я все боялась знакомиться с его матерью, думала, как она меня примет? А когда он меня все-таки познакомил, Лилия Леонидовна попросила помочь на кухне, но не ей самой, а их домработнице. А сама даже туда не зашла. Меня это оскорбило. Я поняла, что она никогда не примет меня на равных.