Удар из прошлого

Сейчас Лыков просто зафиксировал этот факт, но не придал значение такой мелочи. В конце концов, мало ли людей с мозолями на пальцах? Возможно, перед ним какой-нибудь чемпион по стендовой стрельбе.

– Я честный грузин, а не чеченец, – заявил Хусейнов. – Торгую на Велозаводском рынке. Из Аджарии привожу мандарины…

Лыков, страдавший головной болью, поморщился, не дал договорить.

– Слушай, мне до лампочки, чем ты торгуешь на своем рынке, – сказал лейтенант. – Мандаринами, помидорами или лавровым листом. И откуда ты приехал – тоже до лампочки. Когда поворачивал на дорогу, видел запрещающий знак?

Хусейнов виновато потупил глаза, развел руки по сторонам.

– Простите, не обратил внимания.

И Лыков склонен был простить, решив дело миром. В этот день настроение лейтенанта поднялось немного выше нулевой отметки. Семейные неприятности, обиды на убежавшую с поваром жену, не то чтобы забылись, но как-то отошли на задний план. В течение долгих дней он глотал дым лесных пожаров, изнемогая от жары и тупости автомобилистов, поворачивающих сюда, хотя на основной магистрали установлен запрещающий знак и броский желтый щит с письменным предупреждением.

Теперь дежурство подходило к концу. На следующий день другой наряд дорожно-постовой службы должен был сменить Лыкова и сержанта Захаренко. Дней десять лейтенант рассчитывал подышать чистым воздухом, посидеть дежурным на телефоне в районном управлении внутренних дел. А там, глядишь, его перебросят на основную магистраль, на хлебное место поближе к Москве.

Лыков вернул документы молодому человеку.

– Не видишь, что в лесу пожары? – спросил лейтенант. – Проезд без специального пропуска запрещен. Заворачивай обратно.

– Может, договоримся? Ну, как-нибудь?

– С тобой? Не договоримся.

Хусейнов кинул головой, сказал «спасибо». Он залез на водительское место, обернулся к Валиеву.

– Не пропускает, – сказал Хусейнов. – Пожары, говорит. Без специального пропуска нельзя ехать, говорит.

– Так дал бы ему специальный пропуск, – Валиев потер указательный палец о большой, будто считал бумажные деньги.

* * * *

Бригадир понял, что настала его очередь вмешаться, вступить в переговоры с представителем власти. Он распахнул дверцу, вылез с заднего сидения, шагнул к Лыкову. Валиев, склонив голову набок, дружелюбно улыбался.

– Послушай, дорогой, – бригадир говорил по-русски лучше, чем по-азербайджански, но сейчас нарочито коверкал слова, ставил неправильные ударения и растягивал гласные звуки. – У меня, понимаешь, отец в Черниховке. Старый почтенный человек. Поехал, понимаешь, сюда две недели назад, родственника навестить. И тут эти пожары загорелись. Вот едем за отцом, вручать его хотим. Пропусти, дорогой, а то отец совсем дымом задохнется, понимаешь.

– Слушай, я ведь уже все объяснил, – лицо Лыкова сделалось суровым. – А если вы не понимаете устной речи, на обратном пути остановитесь. Прочитайте, что написано на желтом щите.

Валиев продолжал улыбаться.

– Будь человеком, слушай, пойди навстречу. Отец совсем больной старик, понимаешь. Ноги распухли, руки распухли. Меня жалеть не надо. Старика старого пожалей, понимаешь. У тебя самого отец, мать есть?

Валиев запустил руку в задний карман брюк, вытащил деньги, медленно отсчитал три крупных купюры. Лыков удивился странной щедрости. За десять дней, проведенных здесь, на отдаленном посту, на пустой дороге, никто не предложил ему самых мизерных денег. И небольшая сумма подкожных сейчас бы не помешала. Сегодня после смены с устатку хорошо бы взять пивка или чего покрепче.

Валиев протянул деньги лейтенанту. Тот пальцем не пошевелил, остался стоять, запустив руки в карманы форменных брюк. Лейтенант колебался.

Лыков служил в милиции не первый год и давно научился безошибочно отличать вранье от правды. История о почтенном старом отце с опухшими конечностями, неизвестно зачем приехавшим сюда, в подмосковную глубинку, с Кавказа, навестить какого-то родственника… Нет, эта история за километр воняла враньем низкого пошиба.

Валиев стоял с протянутой рукой, зажав деньги между пальцами. Лыков думал. С другой стороны, почему бы не поверить в сказку про старого дедушку, ну, хотя бы для виду не поверить? Пусть эти кавказцы катят, куда катят, Лыков их не видел. Лейтенант уже склонился к положительному решению. К тому, чтобы взять деньги. Он внимательно посмотрел на руку Валиева. И опять увидел желтоватую мозоль на внутренней части указательного пальца. Точно такую же мозоль, какая была у молодого парня, представившегося грузином, у водителя машины.