Удар из прошлого

Еще пару минут Лопатин прикидывал, под каким предлогом выманить грузчика из его норы. Но так ничего путного не изобрел, поручил вызвать Осетрова водителю Коле, не только самому трезвому, но и самому сообразительному человеку из всей компании.

Длинный и худой Коля выбрался из машины, на нетвердых ногах, как на сломанных ходулях, обошел пятиэтажное здание. Беспрепятственно миновал вахту, покосившись на кабинку вахтера, где за треснувшим стеклом видел седьмой сон старик в фуражке пограничника. Коля поднялся на второй этаж, дверь в шестнадцатую комнату оказалась не запертой.

Осетров делил комнату с одним сумрачным типом, водителем из отдела доставки готовой продукции, но тот уже неделю как загремел в больницу с приступом радикулита. Теперь можно наслаждаться одиночеством. Но радость была не в радость, потому что зарплату на фабрике задерживали на полтора месяца. Осетров, вернувшись с дневной смены, съел булку с изюмом, принял душ, настежь распахнул окно.

Теперь он, оставшись в одних трусах, пролеживал старый диван и таращился в потолок. За окном шуршал листьями высокий тополь. Этот звук был приятен, он напоминал шелест новеньких ассигнаций. Осетров силился придумать какое-нибудь развлечение на вечер, но ничего не шло в голову. Что же ему нужно сейчас, чего хочется? Наверное, того же, что и всем людям на свете. Немного денег и хорошей погоды. Но к черту погоду, пусть и дальше стоит эта проклятая жара. Нужны деньги. С ними всегда хорошая погода.

Но одолжиться не у кого, все, что можно было продать, давно продано. Ходить по бабам и пивнякам хорошо, если имеешь на кармане что-то кроме двух квитанций из ломбарда. А сейчас Анатолию Осетрову, сердцееду, красавцу с атлетической фигурой, остается натирать мозоли на боках и разглядывать трещины на потолке. А это, надо честно сказать, не самое захватывающее зрелище в жизни.

Когда в дверях возникла долговязая костистая фигура водителя Коли, Осетров не выразил ни беспокойства, ни любопытства. Он лишь перевернулся со спины на бок и подпел голову кулаком. Это трущобное общежитие, а пентхаус отеля «Балчуг». Здесь вечно отираются всякие сомнительные типы, без спроса заходят в комнату, пользуясь тем, что замок уже неделю как барахлит, заедает.

– Здравствуйте вам, – сказал Коля и громко икнул. – Мне бы Осетрова.

– И вам – здравствуйте, – любезно ответил Осетров. – Чем могу?

Водитель по дороге кое-то придумал, но сомневался, поверит ли трезвый человек его словам. Коля вспомнил, что некогда он развозил по городским столовым мороженых кур. На первом этаже общежития столовая. Вот и надо что-нибудь из этой оперы пропеть. Водитель шагнул в комнату.

– Я в вашу столовую внизу кур мороженных привез. А машина сломалась, сто метров до общежития не доехала. Я у вахтера спросил, кого тут можно побеспокоить. Он говорит, иди к Осетрову, он у себя. Надо бы ящики в подвал перетаскать. А мне ещё с мотором возиться.

– А я тут при чем?

– А что, тебе деньги не нужны?

Коля решил, что не за свое дело взялся. Он слишком пьян, чтобы придумать убедительный предлог и выманить Осетрова из общаги. Но грузчик вдруг встрепенулся, сел на диване, схватил майку, полез голыми ногами в штанины тренировочных брюк.

– Сколько? – спросил он.

Коля не поскупился на обещания.

– На три пол-литра даю.

– На три? – переспросил Осетров.

Ну вот, есть в жизни счастье, и на него сошла божья благодать. Осетров просто валялся на диване, а деньги пришли к нему своим ходом. Он влез в майку, подтянул штаны, зашнуровал надетые на босу ногу белые кроссовки. Выйдя в коридор, сильно хлопнул дверью, язычок врезного замка на этот раз выскочил. Дверь заперлась.

* * * *

Лопатин коротал время, покручивая большим пальцем барабан револьвера. Он курил, прикладывался к фляжке с водкой и сплевывал на резиновый коврик тягучую слюну. Устав от ожидания, он попытался растолкать спящего Тимонина, но из этой затеи ничего не получилось. Тимонин повалился боком на сиденье и захрапел громче прежнего. Сегодня Лопатин выпил больше нормы, он испытывал слабость и сонливость. Сам готов был отключиться и захрапеть.

Наконец, он увидел, как от здания общаги отделились два темных человеческих силуэта, приблизились к машине. Коля, размахивая на ходу руками, шагал первым. За ним поспевал спортивный мужик в майке без рукавов. Лопатин сунул револьвер в карман, потянул за ручку. Он встал, захлопнул дверцу, качаясь, как сухостойная былинка на ветру.