- Какая трогательная забота о моём здоровье. - Из кармана, в котором исчез складной нож, Дюссандер достал мятую пачку сигарет. - А я, мой мальчик, о твоём беспокоюсь. Как ни открою газеты - "Велосипедист сбит на оживленном перекрестке". Брось ты это дело. Ходи пешком. Или, как я - автобусом.
- Катитесь вы со своим автобусом знаете куда...
- Знаю, мой мальчик, - Дюссандер засмеялся и плеснул себе ещё виски, - только покатимся мы туда вместе.
Осенью 1977-го Тодд, к тому времени старшеклассник, вступил в стрелковый клуб. В тот год он прогремел в футбольном чемпионате, помог своей бейсбольной команде выиграть пять матчей из шести и при всем при этом окончил, колледж с третьим результатом в его истории. Он послал документы в университет Беркли и был принят с распростертыми объятьями.
Однажды, незадолго до окончания колледжа, на него вдруг нашло странное желание, столь же пугающее, сколь и необъяснимое. Он без особого труда подавил его в себе, и слава богу, но уже одно то, что подобная мысль могла возникнуть, встревожило его. А ведь жизнь, казалось бы, опять бежала по накатанным рельсам. Ее можно было сравнить с просторной светлой кухней Моники, где все блестело и где каждый агрегат исправно начинал работать, стоило только нажать на соответствующую кнопку.
В четверти мили от дома Боуденов проходило восьмирядное скоростное шоссе. К шоссе спускался косогор, поросший густым кустарником, словно созданным для засады. На Рождество отец подарил ему "винчестер" с оптическим прицелом. В часы пик, когда шоссе напоминало растревоженный муравейник, можно было спрятаться в кустарнике и... а что, очень даже просто...
- О Господи!
Тодд остановился на пороге кухни, как громом пораженный. Локти Дюссандера разъехались, голова лежала на столе, глаза закрыты, веки - цвета пурпурных астр.
- Дюссандер! - заорал Тодд, чувствуя во рту противный привкус страха. - Только посмей умереть, старый хрыч!
- Тише, - прошептал старик, не открывая глаз. - Соседи сбегутся...
Тодд бросился в прихожую, к телефону, да так и застыл с трубкой в руке. Мысль, что он может упустить из виду какую-нибудь мелочь, занозой застряла в мозгу. Но что? Как назло раскалывалась голова. Видит бог, он никогда не страдал забывчивостью, а тут... Он набрал три двойки. После первого же гудка в трубке прорезался голос:
- Санто-Донато, "скорая". Чем могу помочь?
- Меня зовут Тодд Боуден. Клермонт-стрит, 963. Скорее приезжайте.
- А что случилось, парень?
- Мой друг, мистер Дю... - Он прикусил губу до крови. ДЮССАНДЕР. Еще секунда, и он бы назвал настоящее имя.
- Успокойся, парень, все будет хорошо. Давай еще разок попробуем.
- Мой друг, мистер Денкер, - сказал Тодд. - У него, кажется, сердечный приступ.
- Какие симптомы?
Тодд только начал объяснять, как его остановили. Машина, сказали, будет через десять-двадцать минут, в зависимости от дорожной ситуации. Тодд повесил трубку и закрыл глаза ладонями.
- Ну что, вызвал? - еле слышно спросил Дюссандер.
- Да! - заорал Тодд. - Вызвал, вызвал! А вы заткнитесь, если не хотите сразу подохнуть!
Все, сказал он себе. Все, Тодд с мыса Код, спокуха. Как будто это нас не колышет. А сейчас самое трудное. Звонок домой. Он набрал номер.
- Алле? - раздался в трубке вкрадчивый голос Моники. В эту секунду он был готов придушить ее.
- Мамочка, это я. Дай-ка мне отца, только быстро.
Он сто лет не называл ее мамочкой. Это должно было ее сразу насторожить... и насторожило.
- А что такое? Что-нибудь случилось, Тодд?
- Дай мне его!
- Но...
В трубке загромыхало. Мать что-то говорила отцу. Тодд собрался.
- Пап, мистер Денкер... у него, наверно, сердечный приступ... то есть наверняка.
- Господи! - Голос отца отдалился - это он повторял информацию жене. - Он жив? Или уже...
- Жив. Он в сознании.
- Ну, слава богу. Вызови "скорую".
- Уже.
- Три двойки?
- Да. Они скоро будут, только... я немного испугался, пап. Если бы ты...
- Какой разговор. Через пять минут приеду.
Там еще что-то говорила Моника, но отец повесил трубку.