Способный ученик

     Дюссандер отпустил  поручень  и  весь  подался  вперед,  но  Тодд  не шелохнулся. Лед спокойствия таял в его жилах,  и  уже  накатывала  горячая волна растерянности и гнева.

     - И тогда старик  слез  с  кровати  -  что  значит  сон  для  старого человека? - и примостился за тесной конторкой. Он сидел и думал о том, как он хитро вовлек мальчика в свои преступления, за  которые  мальчик  грозил ему, старику, расправой. Он сидел и  думал  о  том,  какие  усилия,  почти нечеловеческие, пришлось мальчику приложить, чтобы выправить  положение  в школе. И что теперь, когда он его выправил, старик  для  него  -  ненужная обуза. Смерть старика принесла бы ему желанное освобождение.

     Дюссандер обернулся, держа за горлышко бутылку старого виски.

     - Я все слышал, - сказал он миролюбиво. -  Как  отодвинул  стул,  как поднялся. У тебя, ты знаешь, не  получается  ходить  совершенно  бесшумно. Пока не получается.

     Тодд молчал.

     - Итак! - Дюссандер поднялся на ступеньку и плотно прикрыл  за  собой дверь в погреб. - Старик все написал. От первого до  последнего  слова.  К тому времени почти рассвело, ныли пальцы, сведенные проклятым артритом,  и все же впервые за многие недели он чувствовал себя хорошо.  Он  чувствовал себя - в безопасности! Старик снова лег в кровать и спал до  полудня.  Еще немного, и он проспал бы свою любимую передачу "Больница для всех".

     Дюссандер уселся в кресло-качалку, вооружился обшарпанным  перочинным ножом и начал долго и нудно соскабливать сургуч, которым  была  запечатана бутылка.

    - На следующий день старик надел свой лучший костюм  и  отправился  в банк, где лежали его скромные сбережения. Банковский служащий внес  полную ясность. Старик забронировал камеру в сейфе. Старику объяснили,  что  один ключ будет у него, другой в банке. Чтобы открыть камеру,  понадобятся  оба ключа. Воспользоваться его ключом можно  будет  лишь  с  его  собственного письменного разрешения, заверенного у нотариуса. За одним  исключением.  - Дюссандер беззубо улыбнулся Тодду, чье  лицо  сейчас  напоминало  гипсовую маску. -  Исключение  -  это  смерть  вкладчика.  -  Продолжая  улыбаться, Дюссандер сложил перочинный нож  и  сунул  в  карман  халата,  после  чего отвинтил на бутылке колпачок и плеснул в кружку порцию виски.

     - Что тогда? - спросил Тодд охрипшим голосом.

     -  Тогда  камеру  откроют  в  присутствии  банковского  служащего   и представителя налоговой инспекции. Сделают  опись  содержимого.  В  данном случае - один-единственный документ  на  двенадцати  страницах.  Обложению налогом не подлежит... хотя интерес безусловно представляет.

     Пальцы мальчика сами сплелись намертво.

     - Это невозможно, - произнес он с интонацией человека, на чьих глазах другой человек разгуливает по потолку, - вы... вы не могли это сделать.

     - Мой мальчик, - участливо сказал Дюссандер, - я это сделал.

     - А как же... я... вы... - И вдруг отчаянное: - Вы же старый! Старый, неужели непонятно?! Вы можете умереть! В любую минуту!

     Дюссандер поднялся. Он вытащил из шкафчика детский стаканчик. В таких когда-то продавали желе. На стаканчике - хоровод мультяшек, знакомых Тодду с детства. Тодд смотрел, как Дюссандер, словно священнодействуя,  протирал стаканчик полотенцем. Как поставил  перед  ним.  Как  налил  символическую дозу.

     - Зачем это? - процедил Тодд. - Я не пью. Нашли себе собутыльника.

     - Возьми. Есть повод, мой мальчик. Сегодня ты выпьешь.

     Тодд, после долгой паузы, поднял стаканчик. Дюссандер весело чокнулся с ним своей грошовой керамической кружкой.

     - Мой тост - за долгую жизнь! Твою и мою! Prosit! - Он осушил  кружку одним залпом... и захохотал. Он раскачивался в  кресле,  топоча  ногами  в шерстяных  носочках  по  линолеуму,  и  хохотал,  хохотал   -   диковинный стервятник, утопающий в домашнем халате.

     - Ненавижу, - прошептал Тодд.

     И тут со стариком начался форменный  припадок:  он  кашлял,  хохотал, давился - все разом. Лицо сделалось багровым.  В  испуге  Тодд  вскочил  и принялся стучать его по спине.

     - Прозит, - повторил Дюссандер, прокашлявшись. - Да ты выпей. Хуже не будет.

     Тодд последовал совету. Жидкость, напоминающая микстуру от кашля в ее худшем варианте, обожгла ему все внутри.

     - И эту мерзость вы пьете?!  -  Его  даже  передернуло.  Он  поставил стаканчик. - Может, хватит, а? Заодно бы и курить бросили.