Смерть по вызову

– Давай-ка нам, Эдик, Романова, – сказал Егоров, соображая, куда удобнее пристроить ноги.

Лицо Романова на экране казалось неестественно бледным, с синеватым оттенком.

– Романова немного подальше, – попросил оператора Егоров, – а то зерно крупное, а этих двух выведи на отдельный монитор крупно.

– Двух на один монитор не получится, – Эдик, щуря глаза, склонился над пультом.

– Хорошо, тогда чернявого, – Егоров показал пальцем на Чемоданова. – Его на один монитор. А плешивого на другой. Чтобы я их физиономии видел, как твою. Вот так, кажется, неплохо. Где у тебя, Эдик, пепельница?

– Вот, – оператор протянул Егорову пустую банку из-под пива. – Сам не курю.

Егоров закинул ногу одну на другую, сунул в рот сигарету и начал трудную жестокую борьбу с дремотой, в пол-уха слушая бессодержательный разговор в кабинете Романова.

– Сладкого мне давно уж нельзя, хотя в молодости я сладенькое любил, – Федор Михайлович облизнулся и с неизбывной болью в глазах стал рассматривать пирожное на круглом блюде. – И мучного нельзя. И белкового тоже. Ничего нельзя. Вот яблочко можно протертое и то через день, а на другой день – морковку, – уголки его губ опустились, казалось, Пахов вот-вот разрыдается от жалости к себе. – Столько болячек, не пересчитать. А в последнее время ещё мочевой пузырь как-то, знаете, как-то тянет. То влево, то вправо тянет.

– Это к непогоде, – заявил Чемоданов. – У меня тоже такое случается.

– Я тоже думаю, к непогоде, – Федор Михайлович пригубил почти бесцветный чай. – Мятой пахнет. Я и фруктовые чаи пью, в них много витаминов.

– Но, господа, мы здесь не на японском чаепитии, – вернулся на землю Чемоданов. – Хотя и приятно, что встретились в этих гостеприимных стенах, – последние слова прозвучали иронично, – встретились здесь интеллигентные умные люди.

– Немного отягощенные болезнями, – печально улыбнулся Федор Михайлович. – Умным людям всегда легче найти между собой язык нежели, – пару секунд он подыскивал нужное слово, – нежели мордоворотам с куриными мозгами.

Егоров в операторской гомерически расхохотался, чуть не выронив изо рта горящий окурок. Отдышавшись, он толкнул локтем Воронина. – Вот, пополняйте лексикон, а то выражаетесь одними междометиями. А теперь, сходи-ка за красной папкой. В ней записи об этих персонажах и их «Малой родине». Этот Чемоданов мне активно не нравится, у него нос сизый и пупыристый. А тот, с больным пузырем, хитрый жук, с подходцем. Минут через пять выяснится, что у него грыжа, геморрой, базедова болезнь и свинка. Просит у бога смерти, а тот говорит: живи, Федя, пока ты ещё всех добрых дел не переделал.

– А по виду он того, совсем дохлый, хоть сегодня закапывай, – морщась, Воронов пристально вгляделся в болезненное желтушное лицо Федора Михайловича.

– Он ещё нас с тобой переживет, – сказал Егоров. – Придет на наши могилы и на каждую по куче наложит. На самое почетное место, в изголовье. Тебя побольше куча, основательная, он уж постарается. А мне соответственно маленькая, так, символическая, что уж после тебя останется.

– А почему это мне побольше, почему мне основательную? – обиделся Воронин.

– А по старшинству, – подвел итог Егоров. – Давай за папкой топай.

Утопив окурок в банке из-под пива, Егоров попросил Эдика чуть прибавить звук, перевел взгляд с одного монитора на другой. Чемоданов то хмурился, то без видимой причины оживлялся, веселел лицом, по всему видно, нервничал. Пахов, сгорбив спину над столом, в своей неподвижности походил на неряшливо слепленную восковую фигуру, мучимую насморком.

– Мы пришли с протянутой рукой, а не с камнем за пазухой, – говорил Чемоданов, он сильно хмурился и, в эту минуту казалось, что он пришел именно с камнем за пазухой. – Мы хотим договориться и избавить вас от лишней головной боли и финансовых издержек. Поэтому давайте решим все недоразумения к обоюдной выгоде.

Романов так яростно замахал руками, словно в кабинет влетела стая диких пчел. На самом деле он просто не возражал против разговора и решения всех проблем к обоюдной выгоде.

– Вот и прекрасно, – Чемоданов выудил из внутреннего кармана лаковую записную книжку, похожую на миниатюрную шкатулку, раскрыл её. – На самом деле теперешняя ситуация в корне отличается от той, что мы имели около двух месяцев назад.

– Отличается, – вздохнул Романов.

Егоров дотронулся рукой до руки Эдика.

– А ну-ка лицо шефа покрупнее. Вот так.