Прыжок в темноту

– Стой на месте, гребаный сарай. Он, мать его, покажет… Придурок.

Воловик поднял с земли саперную лопатку, оставленную у кострища Колчиным. Потрогал пальцем заточку лопаты, настолько острая, что бриться можно. Такой шуткой запросто надвое развалишь человеческую голову или срубишь ее с плеч. Воловик отсоединил аккумулятор, широко размахнувшись, закинул его на крышу сарая, но на этом не успокоился. Скинув рацию на землю, пару раз рубанул по ней штыком саперной лопатой, словно тяжелым тесаком. Пластмассовый корпус разбился вдребезги.

– Это чтобы руки не чесались с кем-нибудь связаться и уточнить свое место положение. И доложить, что за работы вы проводите в данное время, – повернувшись к Феде, пояснил он. – Гребаный сарай, я же сказал: не телепайся туда-сюда, а держи их на мушке. И шмаляй, если только пальцем пошевелят.

Сам нырнул в салон автомобиля, вытащил ключ из замка зажигания, обогнув машины, отрыл багажник. Поверх брезента валялся всякий геологический хлам: молоток, зубила, полевые сумки. Воловик потянул край брезента. Решкин зажмурил глаза. Под брезентом оружие. Зря он стал заколачивать баки, будто они землемеры. Надо было придумать какую-то правдоподобную историю, что-то жизненное, с криминальным уклоном. Но сейчас слишком поздно поворачивать оглобли. Если бы Воловик не сунулся в багажник машины, у них остался минимальный, пусть призрачный шанс на спасение. Один к ста. Но тотализатор закрылся, ставки не принимают. Теперь нет ни этого шанса.

Решкин скосил глаза на хозяина хутора. Воловик откинул брезент, наклонился. Выкинул на землю пару фонариков с длинными рукоятками, двухместную палатку в чехле. И захлопнул багажник. Решкин облегченно вздохнул. Выходит, пока он спал, Колчин успел вытащить стволы из машины и где-то их спрятать. Уже легче. Теперь, если убьют, то хотя бы не очень больно.

– Да, землемеры в наше время не самые богатые люди, гребаный сарай, – сказал Воловик. – Грошовое дерьмо. И тачка у вас фуфловая, полусгнившая. Такую можно обменять разве что на пару ишаков и мешок сушеной рыбы. Ты, кажется, базарил про деньги?

Воловик подошел к сидевшему на земле Колчину, отставил ногу и пнул его в бок.

– Сейчас, – Колчин, пошатываясь, поднялся на ноги. Его штормило, будто он ступал не по твердой земле, а по палубе корабля, уходящей из-под ног. – Тут деньги. Я их никогда в машине не держу. На всякий случай. Вот они.

Он шагнул к спальнику, расстеленному на сене.

***

– Стоять, сволочь, – крикнул Воловик. – Не тронь. Я сам.

Он поднял спальник, расстегнул молнию, засунув руку внутрь, выудил толстое кожаное портмоне с язычком на медном клапане и металлическими уголками.

– Солидный лопатник, – сказал Воловик, взвешивая на ладони бумажник и прикидывая про себя, сколько капусты может в нем уместиться. Пару штукарей сюда только так влезут. И еще место останется. – Сейчас глянем, долбаный сарай, какие крохи нам перепали.

Облизнув сухие губы, Воловик расстегнул клапан. Колчин попятился, отступая к стене. Воловик медленно открыл бумажник. И в то же мгновение ослеп от вспышки света. Раздался сухой хлопок, повалил черный, как сажа, дым. Хозяина шатнуло, он выпустил из рук горящий кусок кожи. Мужик в пятнистых штанах стоял в десяти шагах от Колчина, услышав хлопок, от неожиданности едва не выронил пистолет. Федя оказался менее впечатлительным человеком. Он не понял, что произошло, почему толстый лопатник, который еще мгновение назад держал в руках хозяин, вдруг взорвался и загорелся. А рожа Воловика за секунду сделалась кроваво-черной. Размышлять об этом некогда, Федя вскинул ствол ружья, готовясь пристрелить старшего землемера, а заодно и его подручного. Но не сразу увидел цель.

– Ложись, – крикнул Колчин.

Решкин, стоявший возле левой двери «Нивы», выбросил руки вперед и повалился на землю. Перевернувшись с живота на спину и обратно, он откатился под машину. С этой позиции можно было увидеть, что происходил у сенного сарая и за его разломанной дверью. Колчин, уходя с траектории ружейного выстрела, бросившись на землю, перевернулся через правое плечо. Федя успел выстрелить, но картечь попала в то место, где противника уже не было. Крутанувшись через голову, Колчин, лежа спиной на земле, взмахнул левой ногой. Снизу врезал каблуком в левую руку Феди, сжимающую цевье ружья. Он выбил дробовик и, подцепив носком башмака правую ногу противника, дернул ее на себя, а мыском левой ногой ударил противнику в пах. Федор тяжело грохнулся на землю.