Прыжок в темноту

Решили взять Сальникова прямо на автомобильной стоянке или возле гостиничного корпуса под предлогом проверки документов. Но и тут возможен нежелательный поворот событий. Соберутся зеваки, операм придется предъявлять документы, Сальников поднимет шум… Действовали через лейтенанта Горобцова, заступившего на смену в вытрезвителе, этот тип никогда не отказывался от денег, даже если они плохо пахли.

Дело осложнилось, когда с заднего сидения «Форда» вылезла женщина. У Горобцова было всего несколько секунд на раздумье. Ему говорили, что Сальников приедет один. И вот на тебе. Еще можно было отменить дело, но старлей принял другое решение. Вместе с водителем, они остановили Сальникова и его спутницу, предложив им предъявить документы.

Вскоре «уазик» въехал на территорию вытрезвителя. Задержанных посадили под замок. Опера явились, когда совсем стемнело, Сальникова и Гришину, закованных в наручники, вывели через служебный вход, затолкали их на заднее сидение «Жигулей». И поминай как звали. Итак, к похищению Сальникова и Гришиной причастны два офицера милиции. Две недели назад они взяли отпуск, чтобы подготовиться к делу. Менты выполняли чей-то заказ. Но жадность губит не только фраеров. Джип исчез с автомобильной стоянки возле гостиницы, а два дня назад появился на автомобильном рынке в Чебоксарах. Информация об этом дошла до Колчина с опозданием, потому что поступила из местного управления ФСБ в Москву на Лубянку, затем была передана в Ясенево. Впрочем, эта задержка ничего не меняла. Джип не мог уйти в одночасье, провинция не Москва, здесь другой счет деньгам. «Форд Эксплорер» получил транзитный номерной знак, тачка оформлена на некоего Геннадия Морозова, прописанного в Саратове. Не исключено, что при ближайшем рассмотрении, Морозовым окажется один из милицейских оперов. Место нахождения Блинова и Ануфриева сейчас устанавливают сотрудники ФСБ. Ни в одной из гостиниц Саранска эти люди не останавливались. Значит, снимают частный дом или квартиру, трутся на автомобильном рынке, приглядывая за джипом.

Проезжая мимо деревни, Колчин тормознул за околицей, у торговой павильона. В такую рань, как ни странно, жизнь здесь била ключом. На асфальтированном пятачке у палатки стояли три легковых автомобиля и трехосный тягач. Проезжие мужики перекусывали на водительских местах. Решкин зашевелился на заднем сидении, открыл глаза и снова задремал. Колчин вылез из машины, остановившись у палатки, тупо рассматривал харчи и выпивку, выставленную за стеклом. Выбор небогатый. Кое-какие консервы, орешки, пиво и портвейн три семерки. Он наклонился к окошку.

– Что-нибудь горячее есть?

– Пироги с картошкой, – женщина в засаленном халате зевнула. – Вкусные.

Через минуту Колчин оказался на переднем сидении. Развернув вощеную бумагу, надкусил пирог, сделал глоток газировки из банки. Пироги вполне съедобные. Решкин снова заворочался, но так не проснулся, даже почуяв запахи, которые, кажется, должны мертвого разбудить. Колчин механически работал челюстями и морщил лоб. Какое-то воспоминание или образ шевельнулись в душе и пропали, не дав ухватить себя за хвост. Ах, вот оно что.

Где– то за неделю до своей женитьбы Максим Сальников пригласил встретить утреннюю зорьку с удочкой. Мол, у его тетки большой дом во Владимирской области, там есть небольшая речка, где рыба заглатывает даже голый крючок. Но поездка оказалась неудачной, накануне приезда племянника, тетку вызвали в район на совещание ветеринаров. Ночевали в пустом холодном доме, тетки, уезжая, оставила ключи соседке. На ужин перекусили консервами. Утренний клев оказался паршивым, наловили каких-то головастиков. Не рыба, кошачий корм. Зато в поселке нашли прекрасный ларек, где торговали портвейном, пивом и такими вот пирогами с картошкой. Это, конечно, не уха, но все не на пустом месте. Даже красный портвейн под такую закуску идет неплохо.

Они постелили на траве, под старой березой, кусок брезента и устроили что-то вроде пикника. «Перед свадьбой наверняка хочешь мальчишник устроить?» – спросил Колчин. «Да как тебе сказать», – Сальников

неопределенно пожал плечами. «У меня на примете есть пара кандидаток, которые помогут тебе проститься с холостяцкой жизнью, – стал соблазнять Колчин, махнув стакан красного. – Так сказать, девочки приложат все усилия. Потом будешь долго вспоминать холостяцкую вольницу. Ну, локти кусать и все такое. Но будет поздно, – колотушка в паспорте и колечко на руке». Сальников промолчал, пропуская заманчивое предложение мимо ушей.