Награда для Иуды

Иван Иванович кивал головой, хлюпал носом, вытирая его ладонью. Чинцова подумала, что определения «честный» и «порядочный» в данном случае не совсем подходят, потому что в этих добродетелях покойного Васю не заподозришь. Уместнее было бы назвать Полуйчика просто хорошим свойским мужиком. И еще она подумала, что мир состоит не из одних только проходимцев и взяточников, иногда, пусть не часто, встречаются и добрые люди, отзывчивые к чужой беде.

– Жаль, что в эти скорбные дни приходится вспоминать о деньгах, – продолжил Барбер. – И я бы не посмел в высокую минуту скорби затронуть эту низкую тему. Но попал в затруднительное положение. А Полуйчик, между прочим, остался мне должен некоторую сумму. И я бы хотел получить свои деньги обратно. Чем скорее, тем лучше.

– О какой сумме идет речь? – сухо спросила Чинцова. Слезы, набежавшие на глаза, высохли, а шальные мысли о человеческой доброте мгновенно выветрились из головы.

– Это расписка, которую я получил от Васи три года назад.

Барбер полез в карман, достал вчетверо сложенный листок бумаги, развернув, протянул хозяйке кабинета. Чинцова пробежала взглядом расписку, не поверила своим глазам и снова перечитала неровные строчки. Почерк, кажется, Полуйчика. Возможно, Вася, будучи совершенно пьяным, действительно написал эту глупость? Нет, даже в пьяном виде Полуйчик не способен на такое.

– Я ничего не понимаю, – сказала Галина Алексеевна. – Тут написано, что Вася берет взаймы у Зеленина, два миллиона долларов. Зеленин это, как я понимаю, вы? – Чинцова недобро глянула на Барбера. Тот кивнул в ответ. – То есть, вы хотите сказать, что мой покойный муж три года назад занял у вас два миллиона. Именно долларов? Не ошибаетесь?

– Ну, там же все написано, – ответил Барбер. – Чего же тут объяснять?

– Я бы посмеялась, если бы это была смешная шутка, – Чинцова бросила бумагу через стол Барберу. – Но смеяться не над чем. Я вдова, дважды вдова. А вы являетесь ко мне с этой филькиной грамотой, которая не имеет никакой юридической силы, которая даже у нотариуса не заверена. Знаете, как можно использовать эту бумажку по прямому назначению? Наверняка знаете. Если бы Вася был жив, он просто набил вам морду. Но я не мужчина, поэтому говорю: прощайте. И больше не напоминайте о своем существовании. У меня нет времени на циничные и злые розыгрыши.

Барбер сложил бумажку, опустил ее в карман и сказал:

– Полуйчик должен мне два миллиона баксов. И я их получу. Не нравится расписка? Тогда взгляните на это.

Он вытащил из кармана две фотографии и передал их Чинцовой, у которой снова закололо сердце. На карточках она увидела своего единственного сына Диму. Снимали в каком-то темном помещении, использовали аппарат со вспышкой. Дима сидел на ящике и держал впереди себя газету «Труд». Его губы распухли, видимо, от побоев, под правым глазом переливался сине-зеленый фингал, волосы были спутаны, а в глазах отражался звериный непередаваемый словами страх.

– Присмотритесь внимательнее, – сказал Барбер. – У него в руках сегодняшний номер газеты. Значит, ваш сын жив и относительно здоров. Если не считать гули под глазом.

– Что вы с ним сделали? – Чинцова спрятала под стол задрожавшие руки.

– Пригласили Диму в гости. На дружескую вечеринку. Ему у нас так понравилось, что он решил немного задержаться. И велел передать, что поживет вместе с нами, пока вы соберете те самые два лимона, которые не задолжало, нет… Которое натурально украло у меня вот это чмо.

Барбер показал пальцем на портрет Полуйчика.

– Теперь выбор за вами. Можете позвать мордоворотов из своей охраны или позвонить в ментовку. Нас с Иваном Ивановичем схватят, начнут выбивать показания. Я продержусь долго. А Иван Иванович человек слабого здоровья.

– У меня почки слабые, – уточнил Иван Иванович. – И печень тоже. Увеличенная.

– Он, – Барбер кивнул на своего товарища, – не выдержав побоев, покажет то место, где вы найдете сына. То есть его тело. Диму прикопают неглубоко, чтобы родственникам долго не трудиться, вытаскивая его из земли. Но предупреждаю. Люди, которые с нами в деле, следят за всеми передвижениями и ходом переговоров. Каким способом? Не имеет значения. И, как только со мной или Иваном случиться неприятность, они начнут действовать. Есть другой вариант: вы кладете на стол бабки и получаете сына живым и здоровым.

Чинцова сняла трубку и набрала двузначный номер, но не милиции, а своего секретаря.