Бессонница

Было и другое. Он помнил множество шуток и анекдотов. Никогда не забывал дней рождения и памятных дат в жизни близких ему людей — он не посылал открыток и не дарил подарков, но всегда умел так поздравить и пожелать всего хорошего, что ни у кого не возникало сомнений в его искренности. Боб опубликовал более шестидесяти статей на исторические темы, прежде всего о Гражданской войне, на изучении которой он специализировался.

В 1967-1968 годах он написал книгу «Позднее тем же летом» — о месяцах, последовавших после Геттисберга <Во время Гражданской войны в США 1 — 3 Июля 1863 г армия северян под Геттисбергом отразила наступление армии южан, что создало перелом в войне в пользу северян.>. Десять лет назад он позволил мне прочитать рукопись; по-моему, это лучшая книга о Гражданской войне, которую я когда-либо читал, — единственная вещь, довольно близкая к ней по мастерству, — роман Майкла Шаара «Карающий ангел». Однако Боб и слышать не хотел о публикации. Когда я спросил его о причинах, он ответил, что я лучше других должен их понимать.

Мак-Говерн замолчал, оглядевшись вокруг — зелено-золотые проблески света в листве и темные пересечения теней на аллее то и дело приходили в движение при малейшем дуновении ветерка.

— Он говорил, что боится выставлять себя напоказ.

— Я понимаю, — кивнул Ральф.

— Возможно, вот что лучше всего характеризовало его: он любил разгадывать кроссворды в «Санди Нью-Йорк таймс». Однажды я высмеял его, обвинив в гордыне. Улыбнувшись в ответ, он сказал: «Между гордыней и оптимизмом огромная разница, Билл, — я оптимист, и в этом все отличие».

В общем, ты уловил суть. Добрый человек, отличный учитель, великолепный, искрометный ум. Его специализацией была Гражданская война, а теперь он и понятия не имеет, что это вообще такое. Черт, он даже не знает своего имени, и очень скоро — чем раньше, тем лучше — умрет, даже не догадываясь о том, что жил.

Мужчина средних лет в футболке с эмблемой университета штата Мэн и обтрепанных джинсах, шаркая, пересек игровую площадку, под мышкой у него был зажат мятый бумажный пакет. Он остановился возле кафетерия, намереваясь порыться в мусорном бачке, по-видимому, в поисках пустых бутылок. Когда бродяга наклонился, Ральф увидел темно-зеленый «конверт», окружающий его, и более светлую «веревочку», вырастающую из короны вокруг головы. Внезапно Ральф почувствовал себя слишком усталым, чтобы закрывать глаза, слишком измученным, чтобы усилием воли прогнать видение.

Он повернулся к Мак-Говерну и проговорил:

— Начиная с прошлого месяца я вижу вещи, которые…

— Думаю, моя печаль глубока, — как бы не слыша его, произнес Билл и еще раз театральным жестом промокнул глаза, — только я не уверен, о ком печалюсь — о Бобе или о себе. Разве это не ужасно? Но если бы ты знал Боба в дни его былого великолепия…

— Билл? Видишь того парня около кафетерия? Роется в мусорном бачке? Я вижу…

— Да, таких теперь полно вокруг, — сказал Мак-Говерн, бросив беглый взгляд на бродягу (тот, отыскав пару бутылок из-под «Будвайзера», засовывал их в пакет), и снова повернулся к Ральфу. — Ненавижу старость — может быть, именно в этом причина моей печали.

Бродяга приближался к их скамье — легкий бриз доложил о его приходе запахом, даже отдаленно не напоминающим французский одеколон. Его аура — жизнерадостная, энергично-зеленого цвета, навевающая мысль о декорациях ко дню святого Патрика <Святой Патрик — национальный герой Ирландии.

Символом этой страны является зеленый лист клевера-трилистника.>, — вдруг странно потускнела, приобретя болезненно-зеленый оттенок.

— Эй, приятели! Как поживаете?

— Бывало и лучше, — ответил Мак-Говерн, иронично поднимая бровь.

— Надеюсь, нам станет намного лучше, как только ты провалишь отсюда.

Бродяга неуверенно посмотрел на Мак-Говерна, как бы решая, что тот уже потерянный шанс, затем обратил свой взор к Ральфу:

— Нет ли у вас лишней монетки, мистер? Мне нужно добраться до Дэкстера. Позвонил мой дядя, он живет там на Нейболт-стрит, и сказал, что я снова смогу получить работу на фабрике, но только если я…

— Исчезни, — сказал Мак-Говерн. Попрошайка встревоженно взглянул на него, но затем вновь обратил налитые кровью карие глаза к Ральфу:

— У меня будет хорошая работа. Но только если я сегодня приеду туда.

Есть автобус… Ральф полез в карман, нашел две монетки и опустил их в протянутую руку. Бродяга оскалился. Аура, окружающая его, прояснилась, стала ярче, затем неожиданно исчезла. Ральф почувствовал огромное облегчение.