Ричард Длинные Руки – граф, Стр. 130

– Наверное, – ответила она неуверенно. – Мир вообще-то очень добрый. Это у вас, в закрученном…

– В завернутом, – поправил я. – Или в навернутом, не помню. У нас вообще-то говорят про апгрейденный.

Послышался конский топот, стук копыт. На фоне зияющего провала в воротах появились всадники. Я рассмотрел Лангедока, он легко слез с коня, такого же крупного и массивного, как и сам. Его окружили закованные в доспехи рыцари, двое даже не подняли забрала. Лангедок улыбался и плавным жестом завоевателя приглашал всех через пролом в замок.

Судя по его поведению, это не вассалы, а владетельные лорды, соседи, которым он демонстрирует захваченную жемчужину. С гамом, топотом и металлическим лязгом вся толпа последовала через проход за Лангедоком в холл. Я отступил в сторону и смиренно поклонился.

Лангедок шагнул было мимо, но вдруг брови грозно сдвинулись, в близко посаженных глазах мелькнуло подозрение. Он развернулся, вперил в меня указующий перст.

– Эй ты… как тебя!

– Дик, ваша светлость!

– За что, – спросил он, – тебя посадили на цепь и терзали? Мне Цюрка сказал, что, когда выломали дверь в пыточную камеру, там было не продохнуть от горелого мяса!.. Это тебя так прижигали огнем?

Я торопливо поклонился снова.

– Меня, – ответил я плачущим голосом. – Ваша светлость, вы будете смеяться, но я, оказывается, лазутчик вашей светлости!.. А до этого я, оказывается, открывал ворота Касселю, а потом намеревался открыть ворота и вам, благородному и отмеченному всеми доблестями, его светлости…

Он расхохотался, еще громче хохотали его сопровождающие.

– Дура, – сказал он с презрением. – Какая же дура!.. Как только Кассель не захватил замок?.. С такой дурой мог бы.

Рыцари гоготали, я виновато улыбался и разводил руками. Лангедок внезапно оборвал смех, глаза стали острыми, колючими.

– А как получилось, – спросил он резко, – что ты после всех пыток… цел?

Я снова развел руками.

– Ваша светлость!.. Это вы такой добрый… где-то в глубине, очень глубоко, а вот наша хозяйка… к счастью, бывшая, это такая гадина, что только и думала, как бы помучить дольше и посильнее! Она всякий раз залечивала мои раны, чтобы не помер, а то как на другой день будет терзать?

Мои плечи сами собой передернулись, я сам чувствовал, как меня осыпало морозом, а кровь отхлынула от щек при одном воспоминании о раскаленном железе.

Рыцари за спиной Лангедока переглянулись. Один сказал с отвращением:

– В самом деле подлая тварь!.. Тратить драгоценное колдовство, чтобы мучить дольше!.. На это способны только женщины.

– Красивые женщины, – уточнил второй. – Чем красивее, тем коварнее и злобнее.

– Да, женщина должна быть овцой, – согласился первый. – Зря вы, граф, ее все еще держите в цепях. Опасно. Я бы на вашем месте…

Лангедок оборвал резко:

– Я бы на вашем месте помалкивал. Это разве не вы прохлопали контратаку этих сумасшедших, что прорвались в башню?.. Ладно, как тебя…

Я поспешно поклонился.

– Дик, ваша светлость!.. Просто Дик.

По его лицу я видел, что ему нравится такое обращение, словно он уже герцог, и сейчас кивнул благосклонно.

– Сейчас уже прибыла моя челядь из старого замка. Ты свободен и волен поступать как хочешь. Можешь уйти в деревню, можешь…

Я осмелился прервать, догадываясь, что за это не ударит:

– Ваша светлость, ничего я не хочу больше, чем служить вам! Вы же меня от смерти спасли! Ваша светлость, хоть я и не благородной крови, но и мы, простые, имеем чувство благодарности!.. Я останусь в замке, чтобы быть вам полезным!

Он улыбнулся с удовлетворением, выпрямился, огляделся гордо.

– Все слышали? Запомнили? Мы сюда явились не как захватчики, а как освободители простого народа от когтей злобной волшебницы, кровавой фурии, что наслаждается муками своих подданных!.. И вообще в ее подвалах было множество невинно пострадавших, которых мы освободили и разрешили идти по домам!

Они пошли через холл к лестнице со смехом и шуточками, а я кланялся вслед, довольный и радостный, заодно пересчитывая лордов, отделяя их от простых рыцарей и наемных воинов. Не меньше пяти, а еще наверняка прибудут, Лангедок постарается созвать на пир как можно больше независимых баронов, чтобы впечатлить победой и постараться привлечь уже не в союзники, а начинать превращать в вассалов.

На телегах прибыло и сразу же включилось в работу множество чужой челяди. В первую очередь разожгли все камины, печи, очаги, из кухни сразу потянуло запахами жареного мяса, мясной похлебки, хотя первый обед был из сыра, холодной буженины, ветчины и хлеба. Замок удивительно быстро начал обживаться новыми людьми, и если бы я уже не привык к прежней челяди, так и думал бы, что здесь все так и было всегда.