Ричард Длинные Руки – граф, Стр. 107

Кресло отодвинулось, леди Элинор потерла ладонями лицо. Румянец стал еще ярче, она повернула голову.

– Не страшно?

– Нет, – ответил я честно.

– Потому что глуп, – заметила она. – Люди с воображением всегда чего-то страшатся.

– А надо ли? – возразил я. – Больше всего боятся того, что не сбывается. Так зачем же?

Она коротко усмехнулась:

– Как ни странно, ты попал в точку. Именно зачем же. Так, следуй за мной.

– Будете стучать в дурака? – полюбопытствовал я.

– Именно, – ответила она сдержанно. – Свои дураки слишком предсказуемые. Нужен дурак именно новый, незатасканный. Не похожий на других. Скоро, конечно, станешь как все, обтешешься…

– Дык пользуйтесь, – сказал я преданно, – пока я не стал совсем круглым!

Она спросила:

– Не хочешь быть круглым?

– Еще не решил, – ответил я важно. – Ведь круглые не только дураки, но и отличники.

Дальние двери перед ней распахнулись с той же поспешностью, как и переворачивались страницы книги. Я шел за хозяйкой сзади и чуть сбоку, смотрю угодливо, это нетрудно: под прозрачной блузкой сиськи так и подпрыгивают, вообще хороша, только брови слишком темные и густые, да сдвигает на переносице слишком часто, а мне бы что-нибудь попроще, я не Ванька Морозов.

За дверью открылся вид на крутую лестницу вниз, я увидел только пару верхних ступеней, леди Элинор повела рукой, по обе стороны вспыхнул свет в медных позеленевших чашах. Она быстро пошла вниз, я на ходу заглянул в одну из чаш – ага, без масла. Огонь рождается прямо на блестящей вогнутой поверхности и широким лучом бьет в низкий каменный свод, отражаясь уже мягким светом. Значит, не только зажигаются магией, но и поддерживаются, что подразумевает более высокий уровень. Если учесть, что в крепости Валленштейна работу светильников поддерживает сам замок, а здесь замок такому не обучен, то леди Элинор… не слабенькая волшебница. Все-таки для нее, судя по небрежному жесту, это лишь надоедливый пустячок. Правда, почему-то не может повелеть гореть постоянно.

Хотя, мелькнула мысль, возможно, и не хочет. Причины могут быть самые разные. Сам могу назвать не меньше трех.

Лестница тянулась и тянулась, ни разу не встретили площадки, где обычно разворот и опускаешься в другую сторону, и так много раз, а здесь все в одну сторону, я чувствовал, что уже опустились этажей на пять-шесть, наконец впереди показалась дверь, ступеньки ведут прямо к ней. Слева на крюке толстое массивное древко толщиной с ручку лопаты, увенчанное железной чашей в форме маковой головки с открытым верхом.

Я посмотрел вопросительно, леди Элинор сказала раздраженно:

– Бери, бери!..

С ее пальцев сорвалась искра, в железной чаше вспыхнул красный огонь, загудел, словно в него поддувают из невидимого горна. Я снял с крюка, тяжеловат, явно масла там по венчик. Жаркий огонь сразу нагрел воздух, в тесном помещении начал нарастать запах смолы и нефти, а на потолке появилось пятно копоти и начало разрастаться.

Леди Элинор приложила ладони к двери, губы ее шевелились, но я не услышал ни звука. От растопыренных пальцев побежали оранжевые изломанные молнии, похожие на трещины во льду. Кончики пальцев ощутимо продавились в металл, словно это сырая глина, оранжевые молнии стали толще, ярче. Спина волшебницы вздрогнула дважды, мне показалось, что она теряет силы, сделал к ней шаг и протянул руку.

Она произнесла отчетливо:

– Не прикасайся ко мне, дурак.

Я отдернул руку. Волшебница дышала чаще, воздух вырывался из груди с хрипами, послышался треск, лязг, дверь вздрогнула, словно с той стороны пнул великан, приоткрылась. Леди Элинор убрала руки и прислонилась к стене, я видел, как вздрагивают ее плечи. Я посматривал одним глазом на нее, другим на дверь, на громоздкий факел-светильник в моей руке.

Здесь он единственный, так что леди Элинор избегает применять магию, даже самую минимальную. Кто знает, вдруг догадывается о возможности какой-нибудь магической детонации? Вернее, не здесь, дверь же открыла, а там, куда идем?

Мне стало неуютно, а она толкнула створку, сделала шаг и велела прежним жестким голосом:

– Не отставай!

– Да-да, леди, – послушно ответил я. – Я за вами, как хвост за лисой.

Она не ответила, лицо напряженное, прошла, а я едва не стоптал ее в дверном проеме, стремясь успеть осветить ей дорогу. Хоть и не на каблуках, но если шмякнется, придется выносить ее на руках, а сколько там ступенек, насмотрелся.