Ричард де Амальфи, Стр. 54

— Где мы еще не были? — спросил я. — Мы добрались только до границ с Тудором, а что дальше?

— Владения Волка и Кабана, — заверил Гунтер. — Ваши земли с Кабаном разделяет ручей, он сейчас вовсе пересох, и потому…

Он виновато замолчал. Я стиснул челюсти. Все понятно, крестьяне Кабана вовсю хозяйничают на моей земле, рубят лес, охотятся, а то и начинают распахивать. Еще год-другой, и те земли Кабан объявит своими.

— Вели седлать коней, — распорядился я. — Посмотрим, что сможем сделать.

— И сможем ли, — уточнил Зигфрид. Перехватил мой взгляд, развел руками: — Человек предполагает, а Господь…

Гунтер торопливо отпил вина, дескать, позавтракал в полной мере, отбыл с моего разрешения. Когда мы с Зигфридом спустились во двор, там под его присмотром Ульман и Тюрингем отбирали для поездки лучших лучников.

Гунтер оглянулся, сказал вполголоса:

— Ваша милость, но если вздумаете ввязаться в драчку, то людей надо брать побольше. Вообще — всех!

— Мы едем только посмотреть, — объяснил я. — Феодализм — это учет, как сказал основатель научного феодализма.

— Но людей брать сколько?

Я подумал, подвигал бровями:

— Гунтер, ты хоть отныне и рыцарь, но все еще и главнокомандующий всеми войсками нашего замка! Сам решай. Я занимаюсь стратегическим планированием, а ты — тактикой.

Гунтер нахмурился, все предпочитают быть стратегами, потому что стратеги никогда не виноваты. Ульман поклонился, сказал густым басом:

— Можно, конечно, пяток лучников и кого-то из местных, кто хорошо знает лесные и прочие дорожки, но… не мое дело настаивать, ваша милость, но если вы изволите осмотреть кордоны Кабана, то лучше, как я и говорю, взять людей побольше.

Я насторожился:

— Если и ты это советуешь, то дела серьезны, да?

— Просто замок Кабана близко к кордону, — объяснил он уклончиво. — С башен увидят нас наверняка. А если еще и кони оседланы, то сразу же могут выслать… встречу.

— Даже если я буду смотреть на его замок со своей земли?

Он хмыкнул:

— Со своей тоже надо смотреть так, чтобы за спиной блестели доспехи и наконечники копий.

Мне подвели коня, без привычного рога выглядит странновато. Кожа на середине лба уже стянулась, закрывая вчерашнюю рану, конь смотрит кроткими глазами, багровый огонь странно приугас, будто без рога чувствует себя как рыцарь без доспехов, ковбой без кольта, а я без доступа в Инет. Шумно вздохнул, потянулся, потрогал мягкими замшевыми губами меня за ухо.

Я осторожно коснулся кончиками пальцев места, где был рог. У обычного коня пустяковые раны заживают неделями, у этого же настоящий метаболический вихрь, сам себя лечит почище паладина.

— Все в порядке, — шепнул я ласково, — все в порядке… Никто не будет тебя больше пугаться. Да и на меня перестанут указывать пальцем. Тоже девственника нашли… А надо будет — отрастим тебе рог еще длиннее. Я люблю тебя…

Я заколебался, как назвать это такое огромное и в то же время такое дружелюбное создание, все прежние клички, которые ему придумывал: Рогач, Черный Вихрь, — кажутся слишком грубыми.

— Мой зайчик, — сказал я. — Мой черный зайчик… Я буду звать тебя Зайчиком, хорошо? Хотя, конечно, бегаешь ты быстрее любого зайца. Может быть, птенчиком? Крыльев у тебя нет, но птиц ты обгоняешь… Ладно, пусть пока будет Зайчик!

Гунтер стоял с вытянутым лицом и опасливо посматривал на зайчика, что на голову выше всех коней и чьи копыта оставляют следы размером с тарелки.

Я обернулся.

— Возьми людей столько, сколько считаешь нужным.

По залитому солнечными лучами двору прошел, низко поклонившись, чтобы я не рассмотрел его глаза, герольд. Капюшон надвинут на глаза, мне с высоты седла видно только острый подбородок

— Значит, — спросил он глухо и с неясным мне сомнением, — вы участвуете в турнире, сэр Ричард? Так и передать?

— Участвую, — ответил я.

Герольда выпустили через калитку, он исчез, и снова мне почудилось, что исчез даже раньше, чем проскользнул в открытую калитку.

Поворачивая коня к воротам, я подумал, что герольд вел себя как-то странно: его дело оповестить рыцарство, а там уже цело самих рыцарей — ехать или не ехать, а он добивался именно моего заверения, что я там буду, обязательно буду…

Гунтер вскочил на своего поджарого жеребца, по двору слышится бодрящий цокот подков по булыжнику, скрип кожаных ремней и седел, конское фырканье.