Ричард де Амальфи, Стр. 41

— Только похмелье заставляет задуматься о смысле жизни, — ответил я. — Не так ли?

Он подумал, подвигал бровями, но, видимо, до смысла жизни еще недоставало двух-трех цистерн вина, спросил с беспокойством:

— Сэр Тудор не обидится?

— Я скоро лопну, — огрызнулся я. — Паладин я или не паладин? У меня, понимаешь, ограничения. Обет, значит. Я так и сказал Тудору.

— А он поверил?

— Он сам со странностями.

Подбежал конюх, я дал ценные указания насчет своего коня, чтоб его вывели и оседлали, Зигфрид с сомнением посмотрел вслед конюху.

— Я слышал, что есть кони, — сообщил он, — что жрут мясо. Особенно — человечину. А Тудор поверит, он всему верит…

Я нахмурился, спросил резче:

— Сэр Зигфрид, вы на что намекаете? Что я врал?

Зигфрид запротестовал:

— Что вы, сэр Ричард!.. Я просто говорю, что Тудор — хороший человек. И настолько силен как воин, что может позволить себе такую роскошь, как самому не врать и другим верить. Вы Гунтеру какие-то указания дали?

— Только выбраться живыми.

— Выберутся, — заверил Зигфрид. — Они того кабана перепьют, которого добыли. Ну и чудовище, скажу вам… Не будь Тудор неуязвимым, от него бы одни косточки!..

Я вспомнил, на какую высоту кабан подбросил Тудора, а после падения он всего лишь жаловался на пару ушибов.

— А он правду неуязвим?

— Говорят. Это семейное наследие рода Тудоров. Потому их замок за все века не смогли завоевать, хотя здесь проходили всякие армии.

— А если отрезать от подвоза продовольствия?

— Говорят, — ответил Зигфрид уже чуточку неуверенно, — что, если прижмет, Тудоры могут жрать даже землю. Как если бы нам пришлось грызть немолотое зерно.. Во всяком случае, все замки захватывали, а их — никогда.

Я пробормотал:

— Тогда я поздравлю себя с большой дипломатической победой.

— Сэр Ричард?

— Я помню, что, перед тем как свалиться под стол, мы клялись друг другу в вечной дружбе и сотрудничестве. Да, вроде бы сотрудничестве. Теперь понять бы, как Тудор это понял…

Конюх наконец вывел моего черного красавца, уже оседланного, конь шел спокойно, ничем не отличаясь от заурядного коня. Зигфрид исчез в донжоне. Вернулся с Тудором, тот, к моему облегчению, не обиделся, что отбываю, к тому времени он раскраснелся от выпитого вина и бахвальства, обнял меня на прощание, взял клятву, что еще загляну, у него в дальнем лесу живет странный земляной дракон: огромный, как сарай, выскакивает из-под земли всегда так, что заикой может сделать даже каменного великана…

Я поклялся, что еще приеду, поохотимся, сдерем шкуру с дракона, и мы галопом пролетели по опущенному мосту. Лучники, похоже, пьянствовали тоже всю ночь, Зигфрид и Гунтер держатся лучше, сказывается опыт, но их тоже сейчас забьет любой встречный заяц, так что мы мчались галопом прямо к замку Амальфи.

Правда, не удалось миновать Больших Таганцов, где я повесил этого злосчастного Генриха Гунландского, мы замедлили скачку уже на середине улицы, я огляделся, велел созвать народ и приказал властным голосом урожденного феодала голубых кровей:

— Вон там на околице башня… ладно, остатки башни. Камней раскатилось столько, что на малую крепость хватит. Теперь вижу, почему у вас коровники да свинарники из тесаного гранита!. Нет, пока не велю их ломать, но если не восстановите башню в самые короткие сроки, то не только коровники, но и дома пойдут на слом.

Они молчали, покорные и напуганные, я ощутил злость, это не то вольное село, где за нашим приближением наблюдали со взведенными арбалетами, те любому дадут сдачи, выдвинул по-ланселотьи нижнюю челюсть и сказал громче:

— Я не могу жить в вашем селе, чтобы защитить вас! И не могу прилетать на крыльях, едва сюда прибудут чужие с оружием. Так что вы должны уметь защищать себя. Хотя бы некоторое время. Как только восстановите башню, пришлю лучников. Они будут кормиться у вас. Кроме того, обучим ваших мужчин владеть составными луками.

Гунтер подсказал:

— Да и вообще кто чем.

— Да и вообще, — повторил я, — кто чем может. Защищайтесь!.. Я снимаю с вас вину за убийство рыцаря или любого, кто вторгнется в ваши владения ради грабежа. Вернее, отвечаю я. Так и скажите городу и миру.

Мы пришпорили коней и погнали в сторону замка. Я старался не слишком вырываться вперед, прислушивался к уже привычному стуку множества копыт. По рангу я не могу брать с собой меньше, чем десяток всадников: дело даже не в безопасности, а в умалении престижа. Хотя мне-то понятно, что вооруженный эскорт берут именно для безопасности, но, чтобы не заподозрили в трусости, правило эскортирования здесь, как и везде, введено в законы этикета.