Ричард де Амальфи, Стр. 32

Они переглянулись, помялись, первый сказал хмуро:

— Глупо лечить от тяжелой раны, чтобы повесить… Но если другого выбора нет, то я даю клятву.

— Как? — переспросил я.

Он вздохнул, взял в правую руку нагрудный крестик и сказал громко:

— Именем Господа клянусь, что если захочу выступить против леди Клаудии, то сперва испрошу у вас освобождение от моей клятвы.

Я подумал, кивнул:

— Логично. Это даже лучше, признаю. А то вдруг в самом деле леди и мне покажет ядовитые зубки… Ну а вы, благородный рыцарь?

Второй посмотрел на первого, сказал совсем желчно:

— На этом кресте Господом клянусь, что без вашего позволения ни словом, ни делом не причиню леди Клаудии вреда. Только на вашем месте, сэр, я бы поостерегся…

Я спросил с подозрением:

— Чего?

— Сделать женщину счастливой очень легко, — пояснил он. — Только это бывает очень дорого.

Я вздохнул с облегчением:

— Ах это… Учту. На этом и покончим. А то мне, право, совестно брать с вас какие-то клятвы, как будто вы и без клятв не поступили бы именно так, как велит вам совесть порядочных людей. Мы вас оставляем здесь… В смысле у вас тут дела уже другие, нетребушетные, а мы едем дальше. Пленных ратников связать и отправить под охраной в Амальфи, там решим их судьбу. Думаю, половина, если не больше, восхочет наняться к нам. Кстати, священник куда делся?

Ульман ответил раздраженно:

— Скрылся, как сквозь землю провалился! Да и священ ник ли? Что-то не верится. Священников люди с крестами на плащах не бьют, так он явно не совсем священник…

Остальные переглядывались, переставали улыбаться Гунтер напомнил:

— Ваша милость, доспехи!

— Что? — не понял я.

— Доспехи побежденного — добыча!

Я отмахнулся.

— А у нас доспехи не лучше?.. Разве что коней… ладно, собирайте что хотите, только быстро.

Стрелки, быстро обшарив карманы убитых и пленных, собрали монеты и, когда Зигфрид и Гунтер осмотрели и отобрали двух коней, уже сидели в седлах. Гунтер с жалостью оглянулся на сказочный замок.

— Ваша милость, к спасенной даже не заглянем?

— Не приглашали, — напомнил я.

— Так пригласят! Просто не успели.

— А колдовства не страшишься?

Он заколебался, сказал уже нерешительно:

— Но мы же ее спасли! Не станет же…

— Мы поедем мимо и дальше, — ответил я гордо. — Так красивые, понял? Рыцари должны быть красивыми. Умными пусть будут другие, кому они нужны, умники, а вот красивые — нарасхват. А теперь еще и обязательно — сексуальные.

— Истинную правду говорите, ваша милость, — сказал кто-то за спиной подобострастно. — Про умных кто вспомнит, о красивых — поют!

Все в седлах, заводные кони на длинных поводах, стрелки хвастаются наперебой, кто кого сшиб с седла, все восторгаются неожиданно быстрой и легкой победой. Лишь двое получили небольшие ранения, даже не раны, а ушибы, да еще Гунтер и Зигфрид выдержали несколько тяжелых ударов. У Гунтера кровь из носа, я хотел полечить, но он воспротивился: мол, уже зажило, а вам, ваша милость, надо поберечь силы.

Мне казалось, что в окнах высокой башни замка поблескивает солнечный зайчик, но вряд ли у леди Клаудии есть подзорная труба… хотя у волшебницы все может оказаться.

* * *

Шли на рысях, напрямик не получится, сперва река с обрывистым берегом, потом небольшая пологая гора с неприятным косогором, где не только сапоги стопчешь, но и шею свихнешь.

А когда наконец гора растаяла, как пластилин под жарким солнцем, а река милостиво предложила брод, на другой стороне совсем близко во всей грозной красоте поднялся огромный замок, сложенный очень тщательно из массивных глыб, обработанных с ювелирной тщательностью.

— Замок барона Тудора по прозвищу Глиняный Берег, — объяснил Гунтер почтительно и напомнил: — Все века этой землей владеют Тудоры.

Я придержал коня, с некоторой завистью рассматривая замок, самый классический замок, в классическом понимании. То есть возведен в наиболее стратегически важном месте: на высоком холме, с трех сторон обрывистые склоны, пологий только с одной, рядом река да еще удобная дорога, где веками, если не тысячелетиями, идут караваны. Понятно, что владельцу и его отряду разбойников потребовались кузнецы, оружейники, булочники, кожевники, конюхи, что сперва селились в самом замке, а потом уже и за его пределами.

Теперь это уже целый город вокруг замка. Правда, город еще в том старом значении, когда горожане кормятся с огородов, у них пашни, сады, домашний скот и несметные стада уток и гусей. Пройдут десятилетия или даже века, город разрастется еще, уже сам защитится высокой крепостной стеной, а потом дома станут появляться и по эту сторону стены. Ведь сейчас трудно поверить, но когда-то все население Москвы жило за стенами кремля, который теперь пишем с прописной, чтобы отличать от всех остальных кремлей: ростовских, новгородских, орловских, владимирских… Сейчас Кремль — крохотное пятнышко на территории огромного мегаполиса.