Ричард де Амальфи, Стр. 163

* * *

Обед проходил в странной спешке: все знают, что я завтра еду на рыцарский суд, а оттуда прямо оправлюсь в Каталаун, где в предместье и будет знаменитый турнир, где победителю достанется Большой Золотой Шлем.

Я вышел из зала, навстречу бежала шустрая Фрида, я поманил ее пальцем:

— Эй, лисичка!.. Фрида, ты мне нужна!

Она подбежала, быстрая и ладная, заулыбалась, глаза заблестели, пухлые губы раздвинулись в обещающей улыбке, уже готовая на все вольности. Почти на голову ниже меня ростом, придвинулась ближе и смотрит снизу вверх в мое лицо, прекрасно замечая, как мой взгляд невольно скользнул за низкий вырез ее платья.

— Да, господин?

— Фрида, — повторил я, — э-э… что это я хотел сказать… У тебя что, на груди растут волосы?

Она отшатнулась, сама торопливо заглянула в платье, где два нежных белых полушария настолько оттопыривают платье, что несчастная никогда не научится играть на баяне.

— Что вы, господин!

— Да? Гм, тогда это не на груди, извини, с такого ракурса расстояние смазывается… Ты всех в замке знаешь?

Она потрясла головой:

— Ну, господин, не совсем уж и всех… Зато могу вам постелить ложе так, как никто не постелет!

— Ангелину знаешь? — прервал я. — Анджелу?

Ее улыбка померкла, круглое личико вытянулось, а искорки в глазах погасли:

— Ангелину?.. Да, совсем немного. Ее мало кто видит, господин. Она… она редко выходит наверх…

— Только по ночам, — сказал я и дал понять взглядом, что кое-что знаю. — Вот что, отыщи ее и пусть немедленно ко мне.

Фрида отступила на шаг, щеки побледнели, глаза расширились. Я смотрел, как ее тонкие руки прижались к груди в немой молитве:

— Господин!.. Не делайте этого!

— Почему? — спросил я. — Ах да, ты вот о чем… Нет, в постель тащить не собираюсь. Я человек осторожный, да и не хочу ложиться с железным поясом на шее. Не эстетично, как будто металлист какой, а я ведь теперь больше яппи … Мне нужно дать ей кое-какие наказы. Хотя, впрочем, ты у меня стала как бы управительницей по верхним этажам? Я видел, челядью командуешь неплохо. Поручаю тебе сообщить Анжелине, что все деревни Одноглазого — уже мои деревни. Я не хочу, чтобы им был причинен какой-то ущерб. Если надо, можешь поспособствовать ее переселению из Амальфи в другой замок… например, к барону Талибальду.

Личико Фриды прояснилось, она мило заулыбалась, в глазах и гордость от повышения в должности, и радость, что не тащу Анжелину в постель.

— Я прослежу, господин, — пообещала она. — Вы мудро поступили, что сказали именно мне.

— Да уж, я мудр, — согласился я. — А почему я угадал?

— Я не только знаю их всех, — сообщила она застенчиво. — Я все-таки… главнее. Нет, по возрасту они все старше, но мало что видят в подземельях, а я везде… простите, ваша милость!.. знаю больше…

— Еще бы, — кивнул я. — Ночи на Купалу… в смысле на Вальпургия, полеты на метле, где кто-то сгреб… Оттягиваетесь по полной, да?

— Ах, — ответила она и подошла совсем близко, ее пальцы взялись за пряжку моего пояса, — что все те Вальпургиевы в сравнении с той ночью, когда я оказалась в вашей постели…

— Вернусь, — пообещал я, — тогда и попрыгаем. А сейчас, увы, труба зовет.

Лучники, что обедали последними, еще допивали эль, а конюхи уже выводили оседланных коней на середину двора. На воротах нам прокричали вслед напутствие, выказывая в первую очередь то, что на посту, блюдут, сторожат, враг не пройдет и не проползет, не подкрадется.

Гунтер послал коня вперед, а мы — я, Зигфрид, Алан и Теодерих — ехали неспешно плотной группой, Зигфрид развлекал рассказами, как они пересекали морской пролив на торговом судне, замаскировавшись под пиратов, Алан в свою очередь рассказал о сражении с дикими гномами.

Я догнал Гунтера:

— Что скрываешь, признавайся?

Он напряженно смотрел вперед, вздрогнул, повернул ко мне голову. Лицо вытянулось, в глазах тревога:

— Ходят слухи, что к Волку прибыл старший сын. Что-то не заладилось на Юге. Боюсь, ваша милость, нападения на ваши села со стороны Волка не случайны…

— А при чем села?

— Он принуждает их принимать его власть и платить налоги ему. Так уже получилось с другими деревнями, вы же помните!

— А сейчас, когда прибыл сын…

Он кивнул, лицо стало злым:

— Боюсь, что Волк присмотрел для сына ваш замок, сэр Ричард.

Некоторое время ехали в тяжелом молчании, кони идут ноздря в ноздрю, хотя мой трусит неспешно, а остальные едва не в галопе, потом рыцари яростно заспорили, кто поедет со мной на турнир, а кому защищать замок… даже оба замка. Сошлись на том, что едут Зигфрид, Алан, Теодерих, Гунтер, Ульман, Тюрингем и еще десятка два из наиболее крепких воинов. Да, еще надо не меньше дюжины лучников, нельзя превращаться в легкую мишень для стрелков на быстрых лошадках.