Яд древней богини

Болезнь жены оказалась первой неприятностью, за ней последуют другие. Возможно, он разорится, потеряет деньги. Или что-нибудь случится с Кариной. Только не это!

По дороге в офис господин Серебров перебирал в уме возможные бедствия, могущие обрушиться на него. Водитель часто оглядывался на заднее сиденье, где, бледный, отрешенный, полулежал Игнат Николаевич, однако ни о чем не спрашивал.

Серебров в его возрасте оставался подтянутым, крепким, весьма привлекательным мужчиной. Ему можно было дать лет сорок пять. Его лицо с крупными, но правильными чертами украшали выразительные глаза, длинные ресницы и чувственная линия губ. Игнат Николаевич коротко стригся, одевался подчеркнуто элегантно и умел произвести впечатление. Особенно на женщин. О нем много сплетничали, часто - без повода.

Его супруга Зоя - бледная тень красавца-мужа, - миловидная интеллигентная дама, имела покладистый, терпеливый характер. Она занималась домашним хозяйством, от случая к случаю воспитанием Карины и была вполне счастлива. Строптивый, необузданный и взрывоопасный темперамент девочки она принимала снисходительно, чего не скажешь о Сереброве. Разумеется, Зоя хотела бы видеть в Карине совсем другое, но - кому что бог дал.

Такими Серебровых люди видели со стороны, и это была оценка, близкая к истине. Карина вносила разлад в их семейную жизнь, что Серебровы тщательно скрывали. Иногда напряжение между отцом и Кариной достигало критической точки. Зоя замирала от страха, но гроза разряжалась, и все возвращалось на круги своя. Когда дочь выросла, Игнату Николаевичу стало легче, а Зоя вообще вздохнула свободно. Отдельная квартира для Карины - большое благо.

Они собирались вместе по праздникам и дням рождения, как добропорядочная семья. Бабушка Полина Андреевна намекала на правнуков, но как-то вскользь. У Карины появилась своя жизнь, к чему Зоя быстро привыкла.

- Тебе нужно позволить дочери быть собой, - изредка говорила она мужу. - Карина не такая, как мы. Пусть живет, как хочет. По крайней мере, она не увлекается курением и наркотиками.

Мало-помалу все улеглось, но это оказалось затишьем перед бурей.

Серебров никогда не изменял жене: он был из тех мужчин, которые крайне брезгливы и чистоплотны в отношениях, ценят постоянство, избегают случайных связей. Переспать с дамой легкого поведения было для Игната так же немыслимо, как подобрать на мусорке надкушенный бутерброд и съесть его. На роль романтического рыцаря он не годился, на пылкого любовника недотягивал. В сексе предпочитал однообразие, и вообще не подозревал о наличии в себе безумных порывов.

Тем чудовищнее было то, что с ним произошло. Хуже всего ему приходилось ночами, когда воспоминания дышали огнем в лицо, а судорога желания сводила тело. Комната пыток гостеприимно распахивала двери… казнь продолжалась. Моральные страдания соперничали с физическими. Господин Серебров так близко подошел к пропасти, что ощущал холод ее глубин…

***

Ева повисла у Славки на шее, не успел он войти в полутемную прихожую.

- А я не спала, знала, что ты приедешь! Не станешь ночевать в Березине.

Она соскучилась.

- Заночуй я там, неизвестно, кто к тебе вернулся бы, - пошутил сыщик. - Я или черт в человеческом обличье? Когда в дело вступают «темные силы», жди сюрпризов!

- Болтун. Есть хочешь?

Часы, проведенные за рулем на ночных дорогах, утомили Смирнова, аппетита не было. Все равно, выпить и перекусить не помешает.

За порцией телятинки с грибами он повеселел, рассказал Еве, что удалось выяснить в Березине.

- Вот видишь? Я же говорила! - торжествовала она. - Нашел колдунью?

- В том-то и дело, что нет. Даже дом, в котором она якобы обитала, давно сгорел. А ее самой и след простыл. Сказки это все! Больше тридцати лет пролетело. Попробуй найти женщину, которую никто не видел и о которой мало кто слышал. Ни имени, ни фамилии… Утопия - надеяться установить, кто она такая!

- Не-е-ет, - возразила Ева. - Мы на верном пути, я чувствую. Этот Демьян… как его?

- Локшинов, - подсказал сыщик.

- Демьян Локшинов, видевший ту женщину и даже вступавший с ней во взаимоотношения, не исчез, он живет в Москве, и мы знаем его адрес. Разве этого мало?

Смирнов согласно кивнул. Брат «преподобной Евлании» - последняя ниточка.

- Хорошо, будь по-твоему, - сказал он. - Допустим, мы найдем эту… «пришлую», «беженку»… как там ее называли, а дальше? Если она не убежала в лес, обернувшись собакой, то ей, по грубым подсчетам, уже около пятидесяти-шестидесяти лет. Почему вдруг ее опять потянуло на подвиги? И почему ее жертвами становятся не только бывшие жительницы Березина, а совершенно посторонние дамы, связанные с бизнесом и деньгами?