Ричард Длинные Руки – маркграф

– Все будет сделано, – ответил Арнульф бесстрастно.

Кейдан, похохатывая, начал рассказывать своей свите, что о моем появлении при дворце герцога узнали на второй день, но еще не знали, кто я такой. Присматривали просто за самим герцогом, заодно и заинтересовались человеком, который разрушил замок сэра Корнуэлла. Однако потом, когда погиб верноподданный сэр Кристин, на которого Его Величество возлагал большие надежды, за этим незнакомцем начали следить неотрывно.

И к тому времени, когда покинул замок герцога Ульриха, уже знали, кто это на самом деле. Впрочем, если бы остался в замке, туда бы прибыли королевские войска при поддержке могучих магов и схватили бы уже не одного этого мятежника.

– Подонок, – прохрипел я, – трус… Удирал, как последняя тварь, даже столицу бросил… а здесь геройствуешь?

Лицо Кейдана перекосилось, злобное торжество в глазах уступило место бешеной злобе.

– Но ты здесь! – прокричал он, срываясь на визг. – Ты у меня в руках!

– Ошибаешься…

Он заорал:

– В чем?

– Зато в моих руках все королевство, – прошептал я, но ощутил, что все услышали. – Ты уже не король… Ты всего лишь мелкий палач.

– Я король! – прокричал он тонким поросячьим голосом. – И восстановлю власть над всеми землями. Ты в моих руках!

– Ошибаешься, – ответил я. – Всем войском руководит граф Ришар де Бюэй, великий полководец. Он не такой дурак, как я, и в ловушку не полезет. Есть я или нет меня, он удержит власть над Сен-Мари. Ты можешь разорвать меня на части прямо сейчас, в твоем положении ничего не изменится.

Палач подошел с раскаленным прутом и начал выжигать на груди узоры. Мужчины жадно вытянули шею, стараясь ничего не упустить, одна из женщин сблеванула, а другая вскрикнула дурным голосом и опрометью понеслась по ступенькам вверх, где моментально исчезла за дверью.

Я держался достаточно долго, что заставило Кейдана чуть ли не визжать от удовольствия, затем рухнул в черноту.

Очнулся не скоро, как мне показалось, в лицо плещут холодной водой из колодца. Сильно пахнет горелым мясом, будто тут сожгли стадо коров. Как только я подавал признаки жизни, пытки возобновлялись снова и снова.

Я потерял счет дням, дым выедает глаза, хотя под самым потолком в стене отверстие. Я видел иногда свет солнечного дня, иногда оттуда тянет прохладой ночи.

Маги подходили, осматривали и, подновив заклятия, уходили в угол снова. Иногда их сменяли другие, но в подвале всегда было не меньше двух человек. Между приступами боли я пытался сосредоточиться и превратиться хоть в птицу, хоть во что-нибудь, но не слышал даже знакомого покалывания по телу.

Иногда, когда боль выворачивала наизнанку, чувствовал близость чего-то ужасного, что может высвободиться из меня и сжечь весь мир, но опять же маги не спускают глаз. Я захлебывался криком, рвался из цепей, терял сознание и приходил снова под ушатом холодной воды, чувствуя, как иссякают силы.

Терял сознание я все чаще, наконец однажды сквозь грохот крови в ушах услышал:

– …бесполезно… он ничего не чувствует…

– А если взбодрить?

– У него нет сил. Сразу теряет сознание, а тогда какой толк от пыток?

– Его Величество любит наблюдать…

– Его Величество обожает слышать его крики! Но сейчас это просто бесчувственное тело… не кричит и даже не дергается…

– Тогда что?

– Его Величество торопит с казнью.

– Скажи ему, что мы еще попытаемся заставить его отречься от захваченных земель…

– Но он же сказал, войска подчиняются другому!

– Там все рыцари, – донесся саркастический голос. – Для них свято: сам погибай, а сюзерена выручай. Я уже послал в столицу сообщение.

– О пленнике?

– Да, дескать, ваш майордом в наших руках.

– А что говорит Его Величество?

По голосу слышно было, что говоривший с трудом сдерживает раздражение:

– Его Величество слишком ненавидит этого человека и потому способен на весьма неадекватные поступки! Но мы, верные слуги Его Величества, должны преследовать истинные цели Его Величества! Если удастся обменять этого человека на уход войск из Сен-Мари… разве это не будет правильнее?

Второй голос упрямо забубнил о том, что спорить с Его Величеством или действовать у него за спиной очень опасно, но подошел палач с раскаленным докрасна железом, я услышал шипение на моей груди и уловил запах горящего мяса. Волна слабости бросила в черноту небытия.

Глава 21

Череп набит раскаленными углями. Я поспешно приглушил боль, пока снова не потерял сознание. Распухшие и слипшиеся от крови веки долго не могли расцепиться, а вспухшее от побоев лицо превратило глаза в щелочки.