– Прямо здесь, – ответил я.
– Устроит, – ответил и Готмар.
Я вытащил меч, встал в боевую стойку, Готмар хищно развел руки и пошел по кругу, присматриваясь ко мне. Как я разделался с Трандертом, помнит, но уверен, что сам так не попадется.
Я посмотрел на готового к бою Готмара и опустил меч.
– Нам трудно сражаться, – пожаловался я герцогу, – мы с сэром Готмаром перед спуском в подземелье не успели договориться про условные знаки, но не было случая, чтобы не поняли один другого. И вот сейчас вступать в схватку, когда заранее знаем уловки друг друга и вовремя догадаемся, какой замах ложный, какой удар отвлекающий… Такой поединок будет очень длинным, скучным, утомительным и, самое главное, потеряет всю красоту!
Герцог задумался, рыцари шумели, кто одобрительно, кто разочарованно. Я посмотрел на Готмара, тот нехотя опустил щит, а за ним и топор.
– Да, – прорычал он утомленно, – он прав. Мы постоянно… да… ни с кем я еще не ходил в бой так слаженно.
Герцог спросил со странным выражением:
– И что же, вы решили оставить свои разногласия?
Я посмотрел на Готмара и сказал поспешно:
– Ни в коем случае! Мы просто отложим свой поединок.
– На какое время? – спросил герцог.
– Пока не почувствуем, – предложил я, – что сможем показать бой красивый, кровавый и беспощадный!
Герцог повернул голову к своему лучшему рыцарю и начальнику охраны замка.
– Что скажете, сэр Готмар?
– Согласен, – ответил он глухим голосом. – Да, я согласен. Сэр Полосатый сказал то, что я сам хотел сказать. Он просто опередил.
К нам от донжона торопились леди Жозефина с подругами, величественная дюймовочка герцогиня, сгорающая от любопытства, но которая скорее даст себя казнить, чем признается в таком низменном чувстве, слуги и челядины.
Герцог сказал строго, что героям нужно отдохнуть, помыться, одеть что-то чистое и целое взамен изорванного, попировать, а уж затем узнаем подробности.
Когда я, вымытый и чистенький, явился на пир, к моему удивлению, там уже все было в разгаре. Я думал, что Готмар и Франк в таком состоянии, что не отобьются и от зайцев, однако они довольно уверенно поднимали кубки с вином, кланялись, отвечая на выкрики, и пили, пили…
Я прошел к своему месту, это теперь вблизи герцога, и сел. На меня все уставились с бледными улыбками, а герцог взглянул остро и с недоверием.
– Похоже, – сказал он строго, – сэр Полосатый, вы в самом деле больше всего преуспели в… поджогах. Я просто не понимаю, что можно поджечь в глубинах земли, но вы и там сумели! Я трепещу и надеюсь, что наш замок не провалится в ад, как случилось с владениями сэра Корнуэлла.
Я видел, как медленно бледнеют лица рыцарей, до сильных людей чувство опасности доходит позже, чем до трусливых.
– Ваша светлость, – сказал я уверенно, – все кончилось!.. Лава застыла. По крайней мере застывала, когда мы удалялись гордо и красиво, хотя и быстро, очень быстро. Да и глубоковато она, с Божьей помощью все хорошо, все поют… Почему не поют?
Сэр Готмар обернулся и подал знак музыкантам на балконе. Дирижер взмахнул руками, полилась плавная успокаивающая мелодия, под которую хорошо жевать вегетарианские салаты и диетические блюда без соли и специй.
Герцог вздохнул.
– Хорошо, что все закончилось благополучно.
– Нам повезло, – сказал сэр Готмар.
Рядом с мужем по-матерински улыбается крохотная герцогиня, мне показалось, что она вообще-то и не слушает, занятая тем, чтобы следить за порядком. Зато Жозефина взирает на всю суматоху величественно и надменно, спина неизменно ровная, взгляд холодный, нельзя свое внимание раздаривать по пустякам.
– Ваша светлость, – заметил я с почтительной гордостью, – осмелюсь куртуазно заметить, на везение рассчитывают слабые! У нас был успех, а не удача. И, если у вас когда-либо появится необходимость в моих скромных… даже скромнейших услугах, располагайте мною.
Он перехватил мой взгляд в сторону его дочери, заметил и то, как по ее губам скользнула легкая, но победная улыбка, помрачнел чуть, потом задумался, бросил испытующий взгляд на Готмара, затем на меня.
– Может быть, – проговорил он медленно, – может быть.
Сэр Трандерт сказал негромко:
– А почему бы сэру Полосатому не дать реабилитироваться?
Герцог, все еще с тяжелыми складками на лбу, спросил хмуро:
– На что намекаете, любезный сэр Трандерт?
– На проблему флота, – ответил любезный сэр. – Воздушного.