Ричард Длинные Руки – маркграф

У меня на миг закружилась голова, странное чудовищное смещение, словно в командном центре по запуску космических кораблей разбили лагерь люди Аттилы! Причем искренне старающиеся все понять и восстановить. Поселившиеся здесь и начавшие… да, начавшие все восстанавливать. Как умеют и как понимают…

На металле или пластике стен с чудовищными усилиями вырублены солярные знаки, что-то общее для египтян, ацтеков, славян и скандинавов. Я почти физически ощутил отчаяние и надежду этих людей, что старались в меру своего понимания сделать как лучше… наверное, и жертвенная кровь здесь не овечья, не овечья.

По ногами хрустнуло, я поспешно посмотрел под ноги. Всего-навсего белая истлевшая кость. Под сапогом рассыпалась в порошок, но не взвилась в воздух, а словно бы растеклась по гладкому полу, истончилась и пропала.

В зале в разных местах разбросаны кости, только один скелет я увидел целым. Готмар сказал возбужденно:

– Здесь прошли до нас!

– По скелетам догадались? – изумился я. – Да как вы сумели, следопыт вы наш шерлокхолмистый!

– Да вот сумел, – буркнул он. – Для вас и это загадка.

– А о почтении к мертвым что скажете?

Он огрызнулся:

– Может быть, снимали кольца или амулеты? У древних они посильнее наших. Но это не сэр Франк.

– Не тот почерк?

– До него здесь побывали, – ответил он равнодушно. – Думаю, он далеко отсюда.

– Тогда поспешим, – сказал я. – Хорошо бы к ужину вернуться. Или к завтраку, ладно.

– Сэр Франк тоже обещал к ужину.

В центре зала возвышение, к нему ведут такие же металлические ступени, но я засмотрелся на сверкающую холодными голубыми гранями огромную глыбу льда на противоположной стороне зала. Она выглядит абсолютно неуместной, как если бы кусок айсберга, характерный для Антарктиды, оказался в Саудовской Аравии.

Мне почудилось, что в прозрачной льдине смутно темнеют фигурки, смахивающие на человеческие. Свет переломился в огромном кристалле, все стало отчетливым, будто высветило прожектором.

С той стороны льдины вход в другой зал, она перегородила его целиком, как будто сработало защитное устройство, и нарушители мгновенно оказались замороженными. Молодой парень в легкой кольчуге до пояса, одет кричаще пышно, золотые шпоры вдвое крупнее моих, а когда я осторожно зашел сбоку, увидел юное лицо с раскрытым ртом. Ни страха в глазах, ни удивления: он даже не успел почувствовать и понять, что произошло. И двое крепких кнехтов с ним, тоже настороженные, готовые к драке, но еще не ощутившие опасность.

– Сэр Готмар, – крикнул я. – Кончайте изучать красоты, а то обзову эстетом. Это не ваш… вернее, герцожий племяш?

Готмар ринулся в нашу сторону бегом. Лицо его менялось, сперва озарилось светом надежды, потом помрачнело, словно вбежал в густую тень.

– Сэр Франк!.. – вскрикнул он горестно.

– Хорошо, – сказал я.

Он огрызнулся:

– Что хорошего?

– Мы выполнили задание, – напомнил я. – Герцог просил нас только найти племянника. И все.

Он не слушал, горестно шептал:

– Господи, я же учил его на коне ездить!.. Я же ему еще деревянный меч строгал…

Я с сочувствием посмотрел в его бледное лицо.

– Да, похоже, на рыбалку уже не пойдет.

Он спросил потерянно:

– Что я герцогу скажу?

– Мы его нашли, – напомнил я. – Именно это и просил герцог. Найти! Теперь вернемся и расскажем, что юный сэр Франк красиво погиб, исполняя свой долг исследователя. Боюсь обидеть вас, сэр Готмар, но этот долг в иных краях намного выше рыцарского. Потому что включает в себя и рыцарский… и много чего еще.

Он заходил со всех трех сторон ледяной глыбы, лицо кривится, будто суровый и нелюдимый сэр Готмар вот-вот заплачет. Я на всякий случай присмотрелся к племяшу еще, и хотя из меня Ломброзо неважный, но на этот раз уловил некоторые фамильные черты… Этот племяш лет через тридцать станет вторым Готмаром.

– Я в самом деле искренне сочувствую, – сказал я с неловкостью. – Возвращаемся?

Он покачал головой.

– Я не могу оставить мальчика! Я разобью эту чертову льдину.

– Это не льдина, – сказал я предостерегающе.

– Все равно разобью!

Я опустил ладонь на пояс, но пальцы не отыскали молота. Стало тоскливо и беззащитно, я начал оглядываться в поисках чего-нибудь тяжелого, а сэр Готмар бросился к льдине и с яростным рычанием рубил топором.

Я отошел в сторону, чувствуя, как ноют руки и плечи от бесконечных спусков. В зале отовсюду веет страшной тоской и безнадежностью, отчаянными попытками удержаться, не скатиться в варварство. Похоже, здесь сменились поколения, что либо поддерживали работу установок, либо пытались заставить их работать снова. Скорее, последнее, не случайно эти идиотские рисунки, эта грубая чеканка…