Ричард Длинные Руки – ландесфюрст, Стр. 34

Мне это показалось таким диким и противоестественным, что я дал здоровенного пинка, зашиб пальцы на ноге, однако мелкий разлетелся маслянистыми комьями и, уже не пытаясь восстанавливаться, впитался в почву.

Остальные обогнули нас и слепо идут к дереву, где, как я понимаю, много белковой пищи. Ротильда дико верещала и отмахивалась горящей веткой. Мелкие угольки, попадая на тела этих существ, заставляли их поспешно отступать.

Я прокричал:

– Молодец!.. Они почему-то огня боятся!

Мелькнула мысль, что легко бы загасили огонь своими водяными телами, но, видимо, у них достаточно чувствительные нервные окончания, а любое живое существо избегает боли…

Я рубил, рассекал тела, иногда просто пополам, но сразу же получалось два водяных человека, более шустрых, но если разбить или разрубить их тоже, то ниже этого предела уже не восстанавливаются, что вообще-то хорошо, иначе бы могли стать властелинами природы, потеснив даже нынешних королей – муравьев…

Глава 12

Со стороны дуба крик Ротильды становился все отчаяннее. Ее уже прижали к стволу дуба, она едва успевает тыкать в их лица дымящейся веткой. Я пробился к ним и, поддев носком сапога горящие угли, швырнул им в спины.

Озерные люди в корчах падали, катались по земле, Ротильда вырвалась из их кольца, но не стала удирать, а подхватила горящее с одного конца полено. Я еще пару раз швырнул угли, используя сапог как катапульту, затем начал зачерпывать на широкое лезвие меча и швырять веером.

Существа из странной жидкости впервые начали издавать какие-то хлюпающие звуки, отступили и начали пятиться обратно к озеру.

– Что за твари? – прокричала Ротильда в ярости. – Откуда они?

– Из озера, – ответил я, чем разъярил еще больше, – нравятся?

– Что за мерзость!

– Зато у них единство цели, – похвалил я. – И вообще… коллектив!

– Чего?

– А еще они, – крикнул я, – наверное, вообще не воюют… друг с другом.

Она заорала, некрасиво перекосив рот:

– При чем тут… Надо удирать!

– Кони еще не отдохнули, – напомнил я. – А эти морды уже уходят…

Те новые, что выходили из озера, поворачивались и возвращались в воду, а обожженные раскаленными углями с жалобными воплями, хромая и постанывая, продолжают пятиться, глядя в нашу сторону мертвыми глазами.

Я потрясенно смотрел, как они, ступая в озеро, не погружаются, а просто превращаются в воду, то есть прозрачный водяной столбик, поблескивающий на солнце, опускался к поверхности достаточно быстро, но все-таки я успевал понять, что в это время происходит некое превращение… или воссоединение с единой структурой общего организма.

– Интересно, – проговорил я, – они разумны? Не была ли это попытка достичь бессмертия таким путем?..

Она прошипела зло:

– Вы не рехнулись, сэр Ричард? Вас по голове ударили?

– Я энтомолог, – сообщил я. – Интересуюсь этими гербариями… А вам разве неинтересно?

Она брезгливо передернула плечами.

– Как такая мерзость может быть интересна?

– Я странствующий рыцарь, – сообщил я гордо, – что мне дворцы и балы всякие, там только бабы, да и то одинаковые, а здесь даже драконы и то разные! И сколько вот подобных существ?.. Это ж какая радость встретить, а потом хвастаться, другие даже не видели, а я вот – да!.. Это не то, кто сколько баб сумел уломать.

Она посмотрела на меня с отвращением.

– Как вы все примитивно упрощаете!.. Не бабы, а леди, и все мы разные. Это мужчины одинаковые, и у всех одно на уме…

– Да? – спросил я с интересом. – Что у меня на уме?

Она посмотрела исподлобья, буркнула:

– Все равно соврете. Ладно, кони уже отдохнули… я думаю.

В ее голосе ощутилась некая пауза, словно давала мне возможность возразить, но я по своей мужской тупости и нечувствительности ответил с готовностью:

– Наверное, вы правы. Я вижу, что у вас на уме!.. Продолжим путь?

Она чуть ли не прошипела как разъяренная змея:

– Да, конечно!

Едва оставили озеро позади, как я ощутил прохладу, потом повеяло настоящим холодом. Бобик исчез впереди, вернулся со вздыбленной шерстью, глаза полыхают багровым огнем, уставился на меня ожидающе.

– Ну что, – пробормотал я, – посмотрим…

Деревья расступились, впереди белым-бело, широкая поляна, где поместилось бы три-четыре хаты с огородами, покрыта густым снегом, деревья окружили поляну тесным кольцом, но ближе подходить не решаются.

А кто и решился, мелькнуло в черепе, тот рассыпался на кристаллики. Все холоднее и холоднее, Зайчик наконец остановился и посмотрел на меня с вопросом в крупных коричневых глазах, сейчас очень серьезных и встревоженных.