Ричард Длинные Руки – гранд

– Кто он вам?

Она замотала головой:

– Никто, уверяю вас!..

– Тогда почему такие слезы? Почему он защищал вас от кого-то ценой жизни?

Она заколебалась, пугливо оглянулась.

– Они могут вернуться. Он загородил им дорогу и начал драться, а я убежала, как он и велел, только не домой, а сделала круг и вернулась к нему…

– Благородно, – согласился я. – А если те, не догнав, вернутся?..

Она вздрогнула.

– Они вернутся. Но мне все равно. Если умрет, я убью себя тоже. И не достанусь им…

Раненый хрипло застонал, набрякшие веки затрепетали, начали подниматься. Бессмысленный взгляд сперва шарил по кронам деревьев, а когда девушка счастливо зарыдала и упала ему на грудь, он заметно напрягся, его рука с трудом приподнялась, он неловко обнял ее за плечо.

– Аргентьелла…

Голос его был скрипучий, словно рядом с нами раскачивается под ветром расщепленное дерево.

Она подняла голову, в глазах появился страх.

– Нужно немедленно уходить отсюда!.. Они обязательно вернутся!

Раненый слабо улыбнулся, я встал и хотел помочь, но вдали послышался быстро приближающийся конский топот.

– Они верхом? – спросил я.

Она еще ничего не слышала, но все поняла по моему лицу, вскрикнула:

– Да!.. Где его меч, я тоже буду драться!.. Меня живой не возьмут…

Вдали между деревьями замелькали силуэты, я торопливо сорвал из-за спины лук, моментально наложил стрелу и начал быстро-быстро выпускать их одну за другой.

– Ложитесь! – крикнул я. – Никому не поднимать головы!

Женщина послушно накрыла своим телом раненого, а я отбросил лук и, отпрыгнув от занесенного меча, выхватил свой, успел парировать удар второго, а третьему сам срубил руку с клинком по самое плечо в тот момент, когда он сильно наклонился при замахе.

Двое, проскочив, развернулись и понеслись на меня снова, уже охватывая с двух сторон. Я разогрелся так, что брось меня в это озеро, тут же вскипит и испарится, движения всадников кажутся медленными, кони тоже двигаются, как черепахи, я уже знал, кто как поступит и что сделает, потому шагнул в сторону того, который меньше всего ожидает, отклонился от блестящего лезвия меча всего на дюйм, зато мой клинок рассек ему бедро в том месте, где проходит артерия.

Последний всадник тут же круто остановил коня, начал разворачивать, а когда справился с лошадью, я уже был рядом, сильно дернул его за ногу, и он вылетел оттуда, словно набитый тряпьем мешок.

– Да кто ты… – заорал он и быстро выхватил кинжал из ножен на поясе.

– Неважно, – ответил я, – кто я. А ты – мертвец.

Блестящее лезвие погрузилось в его горло, как в мокрую глину. Я тут же дернул за рукоять обратно, отпрыгнув от фонтанчика бьющей крови, огляделся.

Все кони с пустыми седлами, двое из всадников, сбитые стрелами, пытаются подняться и тут же падают, на коне только один, он выронил меч, навалился на конскую шею и обхватил ее обеими руками, однако конь его домой не унесет, руки слабеют, тело сползает на одну сторону, а кровь из рассеченной ноги хлещет широкой струей.

Тот, которому срубил руку по плечо, лежит на спине и подергивает ногами в предсмертных судорогах.

Я вытер лезвие меча о спину одного из убитых, сунул в ножны. Женщина села и смотрит на меня со страхом и недоверием, а мужчина приподнялся на локте, кривится от усилий, глаза его тоже, как и у женщины, становятся как у галапагосского рака-отшельника.

– Кто… вы?

– Да так, – ответил я, – мимо шел. Лучше скажите, кто вы. И почему эти за вами гнались.

Говорил я спокойно, однако то ли мой уверенный голос и вид, какой я иногда умею на себя напускать, то ли шестеро убитых и смертельно раненных произвели впечатление, но оба сразу подобрались, мужчина начал было отвечать, но женщина перебила:

– Я – Аргентьелла Лаутгардская, земли моего отца всего в десятке миль отсюда… или чуть дальше.

– Это не повод, чтобы за вами охотиться, – заметил я.

Она кивнула.

– Но повод то, что я – единственная наследница огромного состояния. Мой отец болеет, а ему принадлежат земли в Ротгелье, Фармотье, Адальенте и даже в Лепьерсе. В Баллимине у него несколько домов в самом центре.

– Ага, – сказал я, – так это женихи?..

Она снова кивнула:

– Да. Если меня суметь выкрасть и обвенчаться со мной, то уже и родители вынуждены будут согласиться на такой брак…

– Это верно, – согласился я, – а эпоха разводов наступит не скоро. А это кто с вами?

Она замялась, затем проговорила отважно, хотя взгляд уперла в землю: