Ричард Длинные Руки – гранд

Она кивнула:

– Ну, высокий фальшборт нужен для обороны…

– До абордажа лучше не доводить, – сказал я. – Смотри, вдоль шкафута положим поперечные бревна, а на них будут запасные части рангоута и шлюпки…

Она помотала головой, я видел, как ее глаза то и дело становятся непонимающими.

– А как их сумеем разместить…

– Устала? – спросил я с сочувствием. – Это жара забодала. Но юбку можешь не снимать, если боишься показать кривые ноги.

Она фыркнула:

– И копыта! Про копыта не забудьте, ваша светлость.

– И копыта, – согласился я. – Хотя вообще-то можно бы освежиться…

Я хлопнул в ладоши, никто не отозвался, я вспомнил, что не у себя в кабинете, высунулся в коридор и крикнул:

– Эй там! Бегом сюды!

Примчался заспанный страж, я велел властно:

– Притащи бочку или в чем вы тут купаетесь… и наполни водой. И быстро!

– Все сделаю, – выкрикнул он и унесся.

Двое дюжих парней притащили не бочку, а огромную медную ванну. Хотя формой больше похожа на исполинский чан, но такими в богатых домах пользуются именно для купания.

Я слышал краем уха, как таскают и наливают воду, но мы не отрывались от чертежей, пока парни не удалились с ведрами.

Я оглянулся, чан почти полон, кивнул ей в его сторону:

– Уступаю даме.

Она сморщила нос.

– А я его светлости, майордому и чего-то там еще…

– Как хочешь, – сказал я, – мое дело предложить…

Она с недоверием смотрела, как я взялся за штаны, спросила возмущенно:

– Вы что же, в самом деле вот так разденетесь при женщине и полезете купаться?

Я изумился:

– При женщине?.. Ты совсем рухнулась?.. Где ты видишь женщину?.. Да я бы с этими дурами и минуты не вытерпел!.. Я тут полночи усовершенствовал чертежи с великолепным мастером-конструктором, умным и талантливым, который схватывает все на лету, я в восторге, просто не думал, что у кого-то такое развитое мышление, когда без борьбы и топанья ногами принимает новое и прогрессивное… Я был со своим коллегой-умницей, что почти не уступает мне по знаниям, а не с дурой-женщиной!

Она слушала несколько обалдело, потом хмыкнула, вылезла из юбки, как бабочка из старого кокона, и осторожно перенесла ногу через край чана. Вода явно холодная, едва не зашипела на ее раскаленном теле, затем она опустилась на самое дно, так что наверху остались только голова и плечи.

– Как здорово, – произнесла она со вздохом облегчения.

– Холодная? – спросил я.

– Только первую минуту, – ответила она. – Кстати, тут еще есть место.

– Спасибо, – сказал я, – если не будешь брыкаться, я с огромным удовольствием.

Вода обожгла, я даже взвизгнул по-поросячьи, вызвав ее довольный смешок, а когда опустился голой задницей на дно, перетерпел холод, и через минуту вода показалась почти такой же теплой, как и мое тело.

Наши ноги, даже поджатые и скрещенные, больно упираются друг в друга, я осторожно раздвинул ее голени и таким образом смог чуть разогнуть свои конечности, а она почти целиком вытянула свои, упершись розовыми ступнями и без всяких копыт мне в плечи.

Несколько минут мы лежали так, отдаваясь полному отдыху, а перед глазами все проплывают скелеты кораблей, хлопают паруса, звенят натянутые канаты, мерно хлюпает о борт вода… Или это хлюпает в чане при малейшем движении, мы непроизвольно все еще устраиваемся в тесном чане, так что почти переплелись, но зато теперь никакого напряжения, каждая мышца отдыхает, как, впрочем, и каждая извилина.

Она проговорила расслабленно, не открывая век:

– Неужели в самом деле построим такие корабли?..

– Это только начало, – заверил я. – Слишком долго в Сен-Мари оставался нереализованным инженерный потенциал. Если бы пираты не удерживали от выхода в море, здесь уже был бы могучий флот.

Она прошептала:

– Не могу в это поверить.

– Дело не в самих кораблях, – сказал я. – Главное было отвоевать у пиратов хотя бы клок берега, где мы могли бы строить порт и заложить доки. А теперь, вот увидишь, пойдет и без наших подталкиваний. Купцы будут сами финансировать постройку кораблей все вместительнее и быстроходнее.

– Я всегда о таком мечтала, – проговорила она, не поднимая век. – И вот… наконец-то.

Из-за краешка окна показалась луна с обгрызенным краем, я покосился на нее, сказал буднично:

– Постель здесь поставили широкую. Если хочешь, оставайся здесь, а утром закончим.

Она повернула голову, с сомнением посмотрела на роскошную постель, вода от каждого нашего движения хлюпает и переливается через край на пол.