Сойка-пересмешница

Динамики трещат, и на экранах появляется герб Капитолия. Секунд через двадцать мы снова видим Сноу и Пита. В студии суматоха. Из аппаратной слышны яростные крики. Сноу, подойдя ближе к камере, заявляет, будто мятежники пытаются сорвать трансляцию, чтобы люди не узнали об их преступлениях, однако истина и справедливость восторжествуют. Как только будет наведен порядок, программу покажут в полном объеме. Затем Сноу обращается к Питу — не хочет ли тот что-нибудь сказать Китнисс ввиду сегодняшней выходки бунтовщиков.

При упоминании моего имени лицо Пита становится напряженным.

— Китнисс... подумай, к чему это приведет. Что останется в конце? Никто не может быть в безопасности. Ни в Капитолии, ни в дистриктах. А вы... в Тринадцатом... — Пит судорожно втягивает воздух, будто задыхается; глаза его кажутся безумными, — не доживете до завтрашнего утра!

За кадром слышится приказ Сноу:

— Выключай!

Бити еще больше усугубляет хаос, включая с интервалом в три секунды мою фотографию перед госпиталем. Однако в промежутках мы видим то, что происходит в настоящий момент в студии. Пит пытается еще что-то сказать. Затем камера падает; виден лишь кафельный пол. Топот сапог. Звук удара, слившийся с криком Пита.

И его кровь на белой плитке.

Часть 2

Атака

10

Крик рождается где-то глубоко внутри, поднимается все выше и выше и наконец застревает у меня в горле. Будто безгласая, я молча задыхаюсь от боли. Да и сумей я совладать со своими судорожно сомкнутыми связками, услышит ли меня кто-нибудь? В зале стоит невообразимый шум. Вопросы, предположения. Все пытаются расшифровать слова Пита. «А вы... в Тринадцатом... не доживете до завтрашнего утра!» Лишь судьба самого вестника, чья кровь только что была на экране, никого не интересует.

— Заткнитесь все! — раздается властный голос. Все взгляды обращаются к Хеймитчу. — Что тут непонятного! Мальчик предупредил о нападении. На нас. На Тринадцатый.

— Откуда он знает?

— Почему мы должны ему верить?

— С чего ты взял?

Хеймитч раздраженно рычит:

— Пока мы тут болтаем, его избивают. Какие еще доказательства вам нужны? Китнисс, скажи ты им!

— Хеймитч прав, — встряхнув головой, выдавливаю я наконец. — Не знаю, откуда Пит получил эту информацию, и правдива ли она. Но он в нее верит. И его... — Я не могу выговорить, что делает с ним Сноу.

— Вы его не знаете, — говорит Хеймитч Койн. — В отличие от нас. Созывайте своих людей.

Президент выглядит невозмутимой, только слегка озадаченной. Задумчиво постукивает пальцем по контрольной панели.

— Мы, разумеется, не исключали такого варианта развития событий, — говорит она ровным тоном, обращаясь к Хеймитчу. — Несмотря на то, что прямая атака на Тринадцатый, очевидно, только повредит Капитолию. Ядерные ракеты вызовут непредсказуемое радиационное заражение. Даже обычной бомбардировки достаточно, чтобы ощутимо повредить нашу военную базу, которую, как мы знаем, Капитолий стремится захватить. Кроме того, враг должен принимать в расчет возможность ответного удара. Хотя вполне вероятно, что, учитывая наш альянс с повстанцами, все это рассматривается как приемлемый риск.

— Вы так думаете? — интересуется Хеймитч таким тоном, что иронии могут не заметить только в Тринадцатом.

— Да. В любом случае, мы давно не проводили учения пятого уровня, — говорит Койн. — Объявляю воздушную тревогу.

Она быстро пробегает пальцами по кнопкам на пульте, приводя свое решение в действие. Едва она поднимает голову, все начинается.

С тех пор как я в Тринадцатом, среднеуровневые учения здесь проводились дважды. Первый раз я почти ничего не помню, так как лежала в госпитале, а пациентов тревога не касалась. Видимо, было решено, что трудности нашей транспортировки перевешивают пользу от учебы. Я только смутно слышала механический голос, приказывающий людям собраться в желтых зонах. Потом еще были учения второго уровня — действия во время профилактических мероприятий, таких как карантин до проведения анализов на наличие вируса гриппа. Нам просто было велено вернуться в свои отсеки. Все время, пока пищали динамики, я сидела за трубой в прачечной и глядела на паука, плетущего свои сети. Однако к тому, что происходит сейчас, я оказалась не готова. Барабанные перепонки едва не лопаются от душераздирающего воя сирен. Уж их-то точно не проигнорируешь. Кажется, звук специально предназначен, чтобы повергать людей в панику. Но только не жителей Тринадцатого дистрикта.