Ричард Длинные Руки – герцог, Стр. 90

Возница двигался уверенно, мне показалось, что приободрился и даже затаенно улыбается, что-то чует, сволочь, а я, как ни тужусь, ничего не ловлю, хотя раньше чутье выручало.

Шарик света уплыл вперед, с обеих сторон стены блестят свежими изломами. Я повертел головой, да, все так, одну плиту разломило, вот одинаковые жилки…

За спиной раздался звон, грохот, лязг груды железа. Барон подпрыгнул в испуге, оглянулся. Граф с кряхтением поднимался с четверенек.

– Сэр Генрих! Что случилось?

Граф сказал раздраженно:

– А вы как думаете?

– Мышь дала подножку, – предположил барон.

– Угадали, – сварливо согласился граф. – Сказано в Писании, подлые животные…

Снизу дрогнуло, донесся знакомый треск. Возница замер, оглянулся, лицо перекосило внезапным ужасом. Я ожидал, что под ним провалится плита, однако снизу ударил ядовито-зеленый свет, начал скручиваться, как мокрая тряпка в огромных руках, превратился в быстрый смерч.

Фигура возницы неестественно исказилась, словно в кривом зеркале, он с диким криком вскинул руки. Незримые гигантские ладони скрутили его в жгут. Во все стороны с силой брызнула алая кровь, но не покинула незримого цилиндра света, а только забрызгала стенки ярко-красным.

Он еще кричал душераздирающе, хотя должен быть уже мертвым, смерч исчез, вместо него возникла пышущая жаром огненная воронка. Искаженная человеческая фигура в красно-зеленом тумане вытянулась в струну, затем ее быстро дернуло вниз. Воронка некоторое время кипела жаркой лавой, но та вскоре исчезла, оставив ровную, но багровую от жара поверхность плиты.

Гатер, бледный как смерть и вздрагивающий, пробормотал, стараясь держать голос мужественным:

– Да, это не старые добрые ловушки.

– Не люди делали, – сказал барон трезво и зло. – И что теперь, ваша светлость?

Их взгляды обратились ко мне, и хотя очень хотелось ответить, что давайте вернемся, я сказал то, чего от меня ждут:

– Идем мимо и дальше!

– Да, – ответил Гатер со вздохом, – там еще таких с десяток, ну как не вляпаться?

Я промолчал, шутки – не худшее спасение от страха, пусть даже над сюзереном.

– Погиб проводник, – заступился за меня барон. – А он должен был лучше других знать, что впереди. Но от того, что он понес заслуженную кару, нам не легче. Наоборот, теперь никто не знает, куда идти!

– Знаем, – ответил я. – Это место перепрыгнуть… вы же рыцари? Вы должны уметь сигать в доспехах!

Я пошел вперед, за спиной слышалось тяжелое сопение, потом оба догнали, слышу, как грузно топают за спиной, кряхтят, вздыхают, но если обернусь даже очень быстро, на лицах увижу гордое достоинство и готовность идти до конца.

Через несколько минут впереди блеснул свет, стал ярче. Я невольно ускорил шаг, десятка через два шагов пещера раздвинулась и выпустила всех троих на крутой косогор, взглянешь наверх, шлем упирается краем в спину.

Я с тревогой посмотрел на небо.

– Ого!.. Скоро солнце сядет! Надо поторопиться.

Глава 11

Они молча ринулись за мной, я бежал наверх, сильно согнувшись, иногда помогал руками, время от времени из земли высовываются такие камни, что я первые два перепрыгнул, еще три перелез, а остальные обходил, дыхание уже и так сбито.

Далеко на самой вершине виднеется нечто вроде большого камня. Почудилось синеватое свечение, я торопливо наддал бегом. Граф Гатер некоторое время поспевал, но дыхание становилось все сдавленнее, начал хрипеть, наконец простонал:

– Не могу…

– Надо, – прокричал я.

– Не получается…

– А через не могу?

– У меня в глазах троится, – прошептал он. – Подожду, когда станет хотя бы двоиться… потом пойду… А вы двое топайте, вы помоложе и покрепче…

– Хорошо, – сказал я. – Барон?

– Иду, – проговорил сэр Гедвиг с трудом, – пока еще…

Мы долго поднимались по каменистому склону, наконец барон начал задыхаться и тоже упал на колени.

– Больше… не могу, – прохрипел он. – Наверное, возраст.

– Я думал, – ответил я, – мы ровесники…

– Вы человек войны, – сказал он сипло, – а мы… комнатные цветы…

– Да ладно вам, барон.

– Идите, – прошептал он, кадык часто двигался под бледной кожей горла, – но будьте осторожны за двоих.

– Да уж…

Ненавижу всякое скалолазание, это не для людей, а для гекконов, те даже по потолку ради особо жирной мухи, но я не геккон, у меня инстинкт равнинника. Брехня, что мы с дерева слезли, не так бы трясло от высоты, мы из пещер, а теперь вот…