Ричард Длинные Руки – герцог, Стр. 117

Женщина вскрикнула жалобно. На лестнице послышался топот, на площадку взбежали запыхавшиеся граф Гатер и барон Уроншид. Оба ахнули, почти споткнувшись о тела первых двух, один вообще в судорогах отполз к самим ступенькам.

Граф вскрикнул пафосно:

– Какая достойная победа!

– Это проигрывать надо достойно, – сообщил я, – а выигрывать можно как угодно… Эй ты! На колени.

Плотник отшвырнул топор и поспешно рухнул на колени.

– Ваша милость, я простой плотник! И топор у меня плотницкий…

Я вытянул руку с мечом и приставил острие к его груди.

– Ответствуй громко и ясно, как перед Господом…. Где фея?

Он вздрогнул.

– Ваша светлость! Фея сейчас не здесь. Была, но сейчас Ее Могущество изволит находиться в замке Черной Бронзы!

– Это где?

– Миль десять отсюда!.. Если прямо на восток!

Я покосился на бледного графа Гатера.

– Видите, дорогой сэр Генрих?.. Какая-то у вас фея странная. Откуда у нее такие непонятные привычки? Они ж вроде порхают в лесах?.. Сэр Гедвиг, сделайте одолжение, уведите отсюда даму.

Барон протянул руку трепещущей женщине.

– Прошу вас, леди.

Она, при всем ужасе на лице и в глазах, все же опустила пальцы на его подставленную руку весьма грациозно. Барон сделал шаг к лестнице, и пленница пошла с ним синхронно, настоящая женщина, понимает, что должна не только лежать молча, но и ходить так, чтобы мужчине никаких затруднений. И платье поднимать сама, как вот сейчас, когда по ступенькам вниз, так и вообще в этом лучшем из мужских миров.

Граф Гатер проводил их взглядом, вздохнул и передернул плечами.

– Не знаю, – ответил он, – что за леса в Сен-Мари, но в наших живут только эльфы. Да и то отыскать их непросто… А вот феи могут везде и всюду.

– Кто везде, – изрек я, – тому замок ни к чему… А ты, существо, вставай. Как ни странно, но твоя душа еще не черна… Почему?

Плотник дрожал так, что не мог ответить, граф окинул его оценивающим взглядом.

– Но повесить его стоит, думаю.

– Зачем?

– А так, – пояснил он деловито, – чтоб не грешил. На всякий случай.

Я покачал головой:

– Нет, мы должны быть демонстративно милостивы. Чуточку напоказ. Думаю, у феи просто на все не хватает сил и времени. Легче гору перенести на другой конец света, чем такое упрямое существо, как человек, в чем-то переубедить и навязать ему другие ценности. Этот не принял Тьмы не потому, что понял ее пагубность, а как раз потому, что не понял. Не желает отступать от принципов, завещанных такими же неграмотными крестьянами, вот и все.

Граф сказал с сомнением:

– У крестьянина принципы?

Я отмахнулся:

– Да назовите, как хотите. Главное, теперь мы знаем наш следующий шаг. Надеюсь, он и последний.

Граф вздрогнул, посмотрел с укором.

– Ваша светлость…

– Что не так?

– Вы имели в виду последний шаг…

– Для наших противников, – заверил я. – А вы что подумали?

Он сказал сумрачно:

– Если нужно сказать глупость, я тут как тут.

Я махнул рукой плотнику.

– Ты свободен. Можешь подняться.

Он проговорил умоляюще:

– Я лучше постою так и тут, ладно? А спущусь потом, потом…

– Как знаешь, – ответил я милостиво, – граф, это чьи земли?

Глава 3

Мы спускались уже без спешки, граф начал рассказывать, что формально эти земли принадлежат Томасу Бабингтону Маколею, лорду почтенному, титулами не отягощенному вовсе, но человеку все равно уважаемому, однако сюда гораздо легче попадать из владений Джонатана Тиндаля, виконта Астийского, но и виконт сюда не пошлет никого из уважения к лорду благородному и достойному Маколею…

– Понял, – прервал я. – Вот из таких зерен и проклевываются будущие разбойничьи империи. Из таких никому не нужных пустынных мест. А когда заметят, аттил уже остановить трудно…

Внизу на лестнице раздался дикий вопль, полный отчаяния и боли. Граф Гатер выругался и выхватил меч, я бросился вниз молча. Пролетом ниже прямо на ступеньках распростерт граф Стерлинг, живот в крови, сверху он похож на распластанную рыбу на столе хозяйственной кухарки. Обеими руками вцепился в брюхо, откуда слышится шипение, бульканье, вместе с кровью вытекает густая слизь, обе ноги вывернуты под неестественным углом.

Барон Уроншид уже склонился над ним, бледный как смерть, вскрикивает с великим беспокойством:

– Доблестный сэр Дэйв… ну скажите же… вы как?

Граф не ответил «ок», как я почему-то, ну вот почему-то ждал, а прорычал злобно: