Ричард Длинные Руки – гауграф, Стр. 73

Глава 6

Совсем некстати мысль скользнула к Лоту, дочери которого, оставшись без мужчин, сгоревших в огне Господнего гнева, решили проблему по-содомски просто: устроили оргию втроем и забеременели от родного отца. Еще одна мораль: все законы, правила и обычаи объявляются недействующими, хотя бы временно, если вступают в противоречие с главной ценностью – человек должен жить и размножаться.

Этим же руководствовался римский папа, когда после опустошительных войн и чумы разрешил в обезлюдевшей Европе многоженство. Да и вообще, если подумать, то еще в те давние времена закладывали основы будущего права сверхценности человеческой жизни. Это потом все довели до абсурда: одни говорили, что лучше умереть, чем позволить поцелуй до свадьбы, другие же, напротив, утверждали, что человеку дозволено все, «главное, чтобы человек был хороший»…

Я же, как маркграф, а еще больше – майордом, должен все время помнить насчет гибкости законов. А то когда твердят: конституция, конституция, то представляют нечто незыблемое, вроде Великого Хребта. На самом же деле есть только один закон, который надо исполнить: плодиться и размножаться, совершенствоваться и прийти к Богу.

А уж как это сделать, можно писать конституцию на каждый данный случай или отрезок времени. И даже места. Потому что конституция для людей, живущих во льдах, явно же должна отличаться от ее сестры, созданной для людей, поселившихся на тропических островах.

Главная дорога с астрономической неспешностью поворачивает в сторону Брабанта, показались высокие мрачные башни крепости. Бобик наддал и понесся в ее сторону гигантскими прыжками, быстро уменьшаясь в размерах.

Я закричал:

– Назад, толстопуз!..

Он остановился, пропахав всеми четырьмя в высохшей и утоптанной до твердости камня земле четыре канавки. Зайчик злорадно ржанул, а потом презрительно фыркнул.

– К Тоннелю, – велел я. – Никаких остановок на трудном пути к нашим победам.

Бобик вернулся, некоторое время обиженно бежал сзади. Великий Хребет приблизился, Зайчик ускорил бег, и Пес поспешно обогнал, чтобы вскочить в Тоннель первым.

Я придержал Зайчика, и к распахнутому зеву подъехали с обычной скоростью спешащего всадника, когда конь идет галопом. С обеих сторон на месте недавних каменных стен уже стоящие башни, наверху, на плоских крышах звенит оружие, доносятся хриплые мужские голоса. У костров десяток воинов отдыхают, точат мечи, натягивают арбалеты, плотники деловито орудуют топорами, отесывая острые колья.

Пропустив пару повозок, стражи тут же загородили вход легкой переносной баррикадой, которую не смять с ходу: острием колья в сторону сумасшедшего, кто попытается ворваться в Тоннель без разрешения.

При моем приближении двое священников тут же поднялись с бревна и встали наготове: один с крестом и библией, другой со святой водой. Трое арбалетчиков с разных сторон взяли на прицел меня, Зайчика и Пса. Наконечники стальных болтов зловеще поблескивают старым добрым серебром.

– Приветствую вас, святые отцы, – сказал я почтительно.

– Приветствуем и тебя, путник, – ответил один из священников ровным голосом. – Обличье у тебя нашего гроссграфа сэра Ричарда, но все равно ты должен прочесть молитву и…

– Лаудетор Езус Кристос, – прервал я и перекрестился. – Брызните святой водой на меня, мою смирную лошадку и на милую собачку. И вообще, чем больше проверок – тем лучше, Юг изощрен и злонамерен… Однако так отсеиваете явную нечисть, а как насчет колдунов-людей?

Пока двое брызгали водой и читали отгоняющие бесов молитвы, третий сказал серьезно:

– Продавшие душу дьяволу тоже корчатся и терпят муки. Таких хватаем и творим суд. Но вы правы, брат Ричард, самые изощренные все же могут пока что пройти. Потому и в наших христианских странах, где благодать Божья, надо быть весьма настороже и не прекращать борьбу с дьяволом.

– Мы будем, – пообещал я, – но проверки вообще-то надо усилить. А то смотрю на вас… С моего прошлого визита почти ничего не изменилось.

Священник нахмурился.

– Брат Ричард, со скорбью в сердце слышал неодобрение в вашем голосе. Мы ведь только начали работу.

– На очень важном пути стоите, – напомнил я. – Пока что отсеиваете простую нечисть и простых колдунов. Но когда слух о Тоннеле дойдет до Юга, сюда могут притопать и настоящие маги.

Священник поклонился, демонстрируя смирение перед упреком: