Ричард Длинные Руки – гауграф, Стр. 138

Прерывая умствования, сэр Герцлер вскрикнул восторженно:

– Впереди ворота!

– Значит, – сказал Тамплиер с великим облегчением, – идем верно…

Я сперва даже не понял, что за этой плотной завесой из паутины не каменная стена, а высокие ворота из толстого дерева. Очень высокие, тревожно высокие. Из таких досок, что и не доски, а отесанные с двух сторон бревна. Высота в три человеческих роста, а засовы почему-то в три ряда: на высоте груди, как вообще-то и должно быть, чуть выше головы, а третий на высоте в два моих роста.

Мне стало еще тревожнее, дерево крепкое, хоть и потемнело, засов там хорошо оструган, но великоват. Мало того что надо ставить лестницы с двух сторон ворот, так еще и поднять их не просто.

Сэр Герцлер с проклятиями срывал с ворот паутину, она облепила его с головы до ног так, что стал похож на привидение. Тамплиер добросовестно помогал, как мог, тоже облепленный грязно-серыми комьями с засохшими мухами в коконах, жуками, летучими мышами и чем-то вообще непонятно эндемичным.

Это даже не паутина, а настоящая сеть для ловли китов. Узлы на перекрестьях размером с кулак. Я осторожно попробовал коснуться паутины в разных местах. Сухо, клей давно высох. Меч вылетел из ножен со зловещим свистом, я лихо рубанул, но лишь сотряс ее до основания. С темного свода посыпались пыль, мелкие камешки, высохшие трупики мышей и другой мелочи, а пыль взвилась такая, что я отступил и задержал дыхание.

Еще дальше паутина создана умельцем восточной школы: без веревок и узлов, а сплошная кисея от пола и до свода, как от стены и до стены. Если бы не толстый слой пыли, я бы увидел, что там на той стороне, но так пришлось прорубывать дыру в дивном произведении искусства.

Вход напоминал оскал пасти саблезубого тигра размером с двухэтажный дом. Полупрозрачные полосы паутины ниспадают с высокого свода величественные и прекрасные, как занавес, что ведет не то в страну чудес, не то в гарем персидского султана, что тоже еще та страна чудес, даже еще чудеснее, если посмотреть правильно.

Я ощутил, что походка моя изменилась, стала сдержаннее, спина ровнее, а откидываю или раздвигаю эту неземную шелковистую ткань с повышенным артистизмом, будто сам не то король, не то на сцене.

По стене мелькнула тень. Мне почудилось, что пролетела большая птица, хотя в таких пещерах могут разве что летучие мыши, да и тем не разлетаться.

Тень мелькнула снова, я охнул, успев понять, что это не крылья трепещут, а множество длинных лап…

– Все ко мне! – крикнул я. – Это паук…

Крик сэра Герцлера прервал мой вопль. Тамплиер с обнаженным мечом в руке и щитом в другой прыгнул, но закованное в доспехи блестящее тело взлетело в воздух, словно подброшенное пинком.

Источающий свет клинок звякнул о камни и остался торчать рукоятью вверх, но свет от клинка освещал пещеру. Тамплиер со злым вскриком выдернул его из щели и понес, как факел, на вытянутой руке. По высокому своду пронеслось нечто, посыпался мусор, тяжелые занавеси паутины недовольно заколыхались.

– Туда! – вскричал Тамплиер. – Его потащило туда!

Шагов через двадцать ход сузился так, что мы ударились друг о друга и заскрежетали плечами. Тамплиер остановился, железная башня головы сдвинулась направо, потом налево.

Я напряг зрение, всмотрелся в серую стену, сплошь закрытую паутиной.

– Мы пробежали мимо, – сказал я.

Он с недоверием разгребал паутину. Она сухо трещала и не хотела рваться, он передал светящийся меч мне и с рычанием начал рвать обеими руками, как Геракл сковывающие его цепи. Я отодвигал, как занавес, за четвертым или пятым рядом открылся камень, а в нем достаточно широкий вход, где бы прошло стадо коров.

Тамплиер выхватил из моей руки меч Герцлера и молча ринулся в щель, скальный выступ скрыл металлическую фигуру, я видел только отблески света на блестящих от влаги стенах и спешил следом, уязвленно замечая, что этот грузный бык даже здесь двигается с такой же легкостью, как и наверху, и ни разу не споткнулся.

Пауки выпрыгнули внезапно, я совершенно инстинктивно дернул рукой на неясное движение впереди, и лезвие с треском пропороло прочный хитин.

Тамплиер своим мечом в одной руке и мечом Герцлера в другой рычит, как медведь, лезвие сыплет искрами, и с каждым ударом доносится сухой треск, а следом – отвратительное чавканье.

Когда в пещере осталось три трупа огромных пауков, размером с волков, плюс длинные когтистые лапы, мы долго ошалело оглядывались по сторонам. Я был уверен, что зарубили не один десяток, да и липкой гадости под ноги натекло…