Ричард Длинные Руки – коннетабль

Ее глаза расширились от изумления, но не успела и слова сказать, на меня от костров набросилась целая толпа. Я рубил направо и налево, сам двигался из стороны в сторону быстро, не давая прицельно метнуть нож или дротик. Одного разрубил так близко от Джильдины, что струя горячей крови из перерубленного горла брызнула на ее тело.

Я снова встретился с нею взглядом, крикнул:

– Ну, как жизнь?..

Она снова промолчала, я подныривал, разил, повергал, но меня оттеснили, я сделал полукруг, вернулся к столбу, но рассечь цепь снова не успел: целый отряд вопящих раколюдей насел с двух сторон.

– Ты пока не уходи, хорошо?! – крикнул я. – Полюбуйся небом!..

Она с великим изумлением смотрела, как от напавших осталась сперва половина, затем четверть. Рядом с нею падали рассеченные тела, в лицо брызгало кровью, под ноги катились отрубленные головы. Последние трое с дикими воплями страха бросились наутек.

– Ну вот, – сказал я, – можно и…

– Сзади! – крикнула она.

– Знаю, – ответил я, – он так сопит…

Сзади набежали, потом еще и еще выпрыгивали из темноты. Я отступил, увел за пределы лагеря. В плечо, а затем в спину ударило острым, тело пронзила боль. Я торопливо залечил, свободной рукой сорвал молот и метнул в столб второй стороженной вышки.

Раздался треск, я отступил, сразил двух и бегом вернулся к Джильдине. За мной увязались трое, я снес двум головы, они покатились к ее ногам, а третьего раскроил от макушки до паха, так что вся кровь снова щедро плеснула на Джильдину. Она зарычала, отплевываясь.

– Как хорошо, – сказал я довольно, – что ты дождалась!

Она зло блеснула глазами. В нашу сторону бегут еще воины, то ли от самых дальних костров, то ли вернулся охотничий отряд.

– Ну вот, – сказал я, – снова одно и тоже… Извини, Джильдина, я не спросил, тебе щас интересно?

Она вытаращила глаза, я крикнул:

– Джильдина, у тебя изумительно красивые синие глаза! Тебе кто-нибудь говорил?

Она прорычала:

– Я бы такого убила.

– Тогда, – крикнул я и, отразив удар, рассек одного ракоголового наискось, – может, тебя не отвязывать?

Она промолчала, только подергалась в бешенстве, будто цепи могут за это время вот так сами по себе истончиться и перетереться. Я уже думал, что все, основные игроки убиты, а кто поумнее – сбежал, но издали с жутким воем на меня неслись пятеро воинов, я сразу же узнал вождя, его сына, шамана и двух телохранителей.

– Боссы всегда в конце! – крикнул я Джильдине. – Ты поскучай еще малость, хорошо?..

Она не ответила, ее лицо в тени, так что я не рассмотрел выражение ее глаз. Я сумел сразить телохранителей, но зря я самыми опасными считал их: сын вождя дрался с таким бешенством, что я отступал без всякого притворства. Трижды так обошли столб с Джильдиной, я все никак не мог выбрать момент, чтобы рассечь ее цепи, наконец вождь и его сын слишком рьяно бросились меня добивать, попавшись на удочку, я тут же сделал шаг в сторону, парировал удар топора вождя, а меч сынка вовсе вылетел из его руки.

Он поспешно отступил и, упершись спиной в деревянный столб, оказался рядом с Джильдиной. Я с такой силой вогнал его же меч ему в грудь, что тот вошел в бревно не меньше, чем на ладонь. Из глупо раскрытого рта плеснуло кровью.

– Постой с Джильдиной, – сказал я, – поговори пока…

Он повис на столбе, как жук на булавке, Джильдина дернулась, посмотрела на меня дикими глазами.

– Я не ревную, – заверил я. – Пусть он тебя пока развлекает!

Вождь страшно закричал в смертельной муке, я оказался глух к страданиям родителя и, воспользовавшись моментом, поразил его в плечо. Вождь ухватился за рану, крепко зажал ладонью, я услышал слова заклятия уже через полминуты, пока я сражался с шаманом, снова ринулся в бой, а на плече ни следа раны!

Шаман закрылся магическим щитом, мой меч увязал, как в глине, наконец я сдернул молот и метнул в гада, уверенный, что молот унесет и самого шамана за пределы лагеря. Грохнуло, глаза ослепило звездным блеском: мне почудилось, что я ударил в айсберг, который тут же разлетелся мириадами осколков.

Массивные куски льда разлетелись по лагерю, сметая шатры, хижины, сотрясая землю и взметывая брызги крови. Шаман пошатнулся, но устоял, а со спины начал подкрадываться вождь, занося копье для удара. Я снова метнул молот в шамана. Тряхнуло сильнее, раздался треск, брызнули разлетающиеся глыбы льда. Одна рухнула прямо на плечи вождя, вбив его в землю так, что затрещали кости.