Ричард Длинные Руки, Стр. 163

– Не надо!.. Посмотрите, что с Диком.

– Но я видела, – начала принцесса настойчиво, – как тебе рассекли плечо…

Она осеклась. В доспехе на плече зияла трещина, запекшаяся кровь покрыла края, но Рудольф крепко держал огромный топор, и было видно, что рана… если она еще есть, совсем не беспокоит.

Сияющие лица Бернарда и Асмера показались неуместными, я сказал со злостью:

– И чего добились? Спасали драгоценные шкурки? Но святые мощи в их руках!

Бернард тяжело взобрался на коня, ухватил поводья.

– Ты… уверен?.. – пробасил он хрипло. – Ты точно видел?

– Да! – прокричал я. – Ладно, рухнули в пропасть, какая разница? Достанут они, а не мы! Я же говорил, что там засада!.. Я же говорил, что не пройти с шестеркой волов и громоздкой телегой!.. Да что вы все за тупые такие?

Бернард вскинул ладонь, я задохнулся от злости, но умолк. Асмер с трудом снял шлем. Буркнул, не глядя на меня:

– Бернард… парень доказал, что он не враг. В любом случае, скажи ему…

Бернард крякнул:

– Да, помню… я пообещал ему что-то… Дик, ты не совсем прав. Понимаешь, мы не должны были тебе это говорить. Все-таки ты чужак, не так ли? А на карту была поставлена судьба нашего королевства. Может быть, даже вся война с Тьмой…

Я умолк, чувствуя неладное, переспросил:

– Ты о чем?

– Да ведь…

По косогору с каменным грохотом скатились еще двое. Молот из моей руки вырвался как будто сам по себе. Я почти удивился, так как держал его вроде бы рядом в мешке. То есть начал пользоваться им автоматически, на уровне рефлексов.

Асмер выстрелом из лука пригвоздил к земле второго. Ланзерот крикнул властно:

– В галоп!.. Нужно оторваться!

Асмер успел крикнуть жизнерадостно:

– Если наше наступление как по маслу, значит – прем в засаду.

Конь под Бернардом встал на дыбы, ржанул и понесся вскачь. Весь отряд метнуло через долину в сторону ближайшего леса, как будто нами выстрелили. Мой конь помчался вместе со всеми, не дожидаясь приказа. Я злился, не получив ответа, ибо ясно же, что мы прорвались только благодаря попавшей в руки врага повозке с мощами Тертуллиана…

По багровому небу то и дело пролетали странные птицы, чересчур крупные, как только и летают, но я читал, что по законам аэродинамики даже жук не должен летать, но жук этих законов не знает и потому летает. Эти же птахи с кожистыми крыльями гигантских летучих мышей летают по кругу, а если круг провести по земле, то он, как яркий свет прожектора с полицейского вертолета, будет перемещаться вместе с нами.

Мой конь сам догнал Асмера, я предположил:

– Наблюдают. А если как-то сообщают?

– Конечно, сообщают, – ответил Асмер. – Сейчас остатки погани, что впереди, стягиваются в нашу сторону. Все засады снимаются с мест!

В суровом голосе мрачная гордость, грудь колесом, ноздри раздуваются, а глаза горят отвагой. Я стиснул челюсти, посмотрел на прямую спину Ланзерота, стиснул зубы так, что заломило в висках. Тот вообще само воплощение благородства и отваги. Который отдаст противнику свой меч, если у того вдруг сломается.

Глава 32

В лес влетели на полном скаку. Если на равнине еще что-то можно разглядеть, то в лесу хоть глаза выколи, а тропка узкая, пришлось вытянуться цепочкой по одному. Мне показалось, что даже лес здесь иной: деревья слишком толстые, узловатые, на стволах наплывы, грибы, толстый слой мха, чернеют дупла, быстро-быстро сверкают желтые глаза и тут же исчезают. Даже орешник, боярышник, терновник – все злое, дикое, растопыристое, а где и есть просветы между деревьями, то либо до самой земли свисают зеленые космы мха, либо перекрыто тугой паутиной – толстой, как тетивы большого лука, а пауки громадные, как воробьи…

Наверху мелькнул красный огонь, стремительно перескочил с одного дерева на другое. Я едва не метнул молот, всего лишь белка, хоть и слишком крупная. А с толстой коры нас провожают угрюмыми блестящими глазами крупные, как черепахи, жуки в панцирях с металлическим отливом. На головах зазубренные рога – палец перекусят с легкостью.

Ветви то и дело закрывали звездное небо. Меня несло через темноту, сердце сжалось. Я пригибался, укрывался за конской гривой, но чувствовал себя беззащитным, как улитка без панциря. Это не в коробке автомобиля, скорее – на мотоцикле через лес с завязанными глазами: колени торчат, а железобетонные стволы проносятся в миллиметре от моих коленных чашечек.

Впереди между конских ушей иногда возникал серебристый волшебный мир. Навстречу неслась высокая сочная трава, на стебельках блестящие кузнечики и жучки, все залито лунным светом, в воздухе пляшут крохотные человечки с прозрачными крылышками… но я не успевал ахнуть, как конь с грохотом вламывался в черноту, дальше стук копыт в ночи, треск веток, сучьев, в плечи и по ногам то и дело больно бьют, хватают, пытаясь выбросить из седла.