Ричард Длинные Руки, Стр. 121

Я спросил осторожно:

– Но разве сделки с Тьмой не запрещены… законом, церковью… моралью, наконец?

Бернард взглянул сочувствующе, но лицо стало совсем злым и несчастным одновременно.

– Знаешь ли, – сказал он с сомнением, – вопрос уж очень сложный…

Я изумился:

– Сотрудничество с нечистью?

– Ну да. Даже то, что есть нечисть. Вон для священника даже мы с тобой – нечисть… почти что, ибо не молимся десять раз в день, не обвешались крестами, а вместо Священного Писания у нас в руках – мечи. А для другого… скажем, для Морданта, даже гномы и эльфы… да что там гномы, он даже троллей нечистью не считает!.. И не только он. Понимаешь, в церкви тоже разнотолки. Одни зовут к реформам, другие – напротив, к истокам, а третьи упорно стоят на том, что есть сегодня. Мордант, переходя из одной ветви церкви в другую, тащил с собой и весь народ… Понимаешь, он вел дела очень хитро, страна богатела, а такому правителю народ прощает все, если у него миска с едой полна. Мордант втихомолку заключил с нечистью какие-то соглашения, продает им что-то из города, взамен получает…

Он умолк. Я вспомнил рыцарей, что выезжали ночью на какую-то тайную встречу, озабоченного Тристема, спросил жадно:

– Что?

– Да всякое говорят. Золото и серебро, понятно, но это само собой. Тролли и всякие там кобольды серебра не боятся, вот и копают… но Мордант на то и Мордант, чтобы на одном серебре и золоте не остановиться. Кобольды для него таскают из подземных пещер всякое разное… ну, вещи из древних захоронений, из похороненных городов, из залитых лавой башен, стертых с лица земли замков… от которых остались только подземелья с сокровищницами, библиотеками, колдовскими тайниками…

Сердце мое забилось учащенно. Подземелья с сокровищницами, библиотеки, колдовские тайники – не здесь ли зарыта тайна, как я сюда попал? И способ, как выбраться обратно? Нет, в Морданте мне побывать надо будет обязательно… Возможно, там инквизиция не так сильна. Да, если там торгуют с так называемой нечистью, то инквизиция там вовсе уже не инквизиция.

Ланзерот ушел в сторонку, чтобы не мешать. Оттуда послышались удары молотка: рыцарю в последней схватке снова помяли доспехи топором или боевым молотом, которых он не признает оружием. Я слушал внимательно, Бернард рассказывает хорошо, умело, даже принцесса заслушалась, хотя явно все это слышала раньше…

Послышался быстро нарастающий шорох. Я едва успел повернуть голову, как из черноты на высоте моей головы со скоростью брошенного камня вылетел огромный зверь. Он летел по воздуху прямо на принцессу. Пасть распахнута, острые как ножи зубы блестят, в желтых глазах безумная ярость и жажда крови…

Бернард неуловимо быстро сдвинулся в его сторону. Огромный волк обрушился на подставленный щит. Бернард присел под тяжестью зверя, шея и лицо налились кровью. Тут же Бернард распрямился, волк отлетел, как отброшенная щепка.

Раздался жуткий вой, волк покатился по земле. За ним оставалась широкая красная полоса. Я перевел взгляд на меч Бернарда, тот по самую рукоять был в крови. Тяжелые капли срывались с лезвия, на земле подпрыгивали фонтанчики пыли.

– Я иду! – донесся издали крик Ланзерота.

Слышно было, как с сухим треском разлетаются заготовленные там поленья. Ланзерот с обнаженным мечом в руке добежал в момент, когда волк прыгнул снова. Жуткая рана на боку уже не кровоточила. Раны на оборотнях, вспомнил я, под полной луной заживают в мгновения ока.

Бернард снова приготовился принять волка на щит, но тот рыскал перед ним, забегал справа и слева, рычал, пугал оскаленной пастью. Я набежал сзади, волк молниеносно оглянулся, но меч Ланзерота уже стремительно падал на спину. Волк судорожно метнулся в сторону, острое лезвие рассекло бок. Я успел увидеть белые, как зубы, концы перерубленных ребер. Из широкой раны хлынула кровь.

– О, святое причастие! – вскричал Бернард. – Если это оборотень, то все наше оружие бессильно!.. Нужны церковные реликвии… ну, череп Петра или Павла, на худой конец – гвоздь из Креста Господня…

Я крикнул:

– Где наш священник?..

Бернард огрызнулся:

– Кричи, к утру явится…

Он оборвал себя на полуслове, волк метнулся прямо на него, так казалось, но в полете сумел изменить направление и обрушился на Ланзерота. Тот упал, прикрывшись щитом, а Бернард, спасая рыцаря, обрушил на спину оборотня меч, рассек левую ляжку.

Я торопливо бросился за молотом, зря оставил на седле. С криком примчался священник, на ходу заголосил молитву, руки взлетали, как у поп-певца на сцене: