Ричард Длинные Руки – конунг, Стр. 51

Я сказал с неловкостью:

– Сэр Растер… желаю успеха!

Он повернул коня и занял позицию на своем краю поля. На поперечной балке пажи, пихаясь от усердия, размещали его щит среди рыцарей первой лиги, чья репутация позволяет вступать в поединки, минуя предварительные сшибки и пробы сил.

За сэром Растером следили с особым интересом, многие заметили, что этот рыцарь не просто близок к майордому, но и позволяет себе некоторые вольности или нарушения придворного этикета, что почему-то ему всегда сходит с рук. Но сейчас он на равных, и насколько в самом деле хорош, сейчас станет видно.

Барон Альбрехт следил за ним с благожелательной усмешкой, сам он поклялся в этом турнире не участвовать. А вот после похода на Гандерсгейм да, тогда можно, никакого урона рыцарской чести и достоинству. А этот стоило бы оставить для молодежи.

С поля то и дело доносился металлический лязг, грохот, конское ржание, а то и удары о землю тяжелых тел. Растер выбил из седла троих, лишь на четвертом обменялись сломанными копьями, и это засчитали ему в победу, так как у противника выскользнула нога из стремени.

Я поглядывал на Альбрехта, его улыбка стала натянутой, я поинтересовался:

– Ну что, руки чешутся?

– Не настолько, – ответил он сварливо и добавил ехидно: – Ваша светлость!

– Но Растер хорош, не так ли?

– Его остановят, – пообещал он. – Вы слышали имя виконта Селингера?

Я пожал плечами.

– Я слышал много имен. Что в нем особенного?

– Он прибыл три дня тому из Армландии, – сообщил он. – Совсем молодой, еще безусый. В его возрасте только оруженосцами становятся, а он уже рыцарь! Своего коня поднимает на плечи и бегает с ним по двору!

– Впечатляет, – пробормотал я. – Но это еще не значит, что он хорош и в воинском деле.

Барон сказал с довольной усмешкой:

– Не думаете ли вы, что ему рыцарское звание пожаловали именно за то, что поднимает коня?

Слуги принесли прохладительные напитки, внизу на поле то и дело засыпают песком кровавые пятна, никто не убит, но уже трое получили легкие ранения. Барон Альбрехт начал сопеть, вздыхать, наконец сказал с досадой:

– Так не должно!..

– Что? – переспросил я.

– Этот старый конь, – сказал он раздраженно, – которому пора на живодерню, собрал аплодисменты, предназначенные для десяти рыцарей!

– Ну-у… – ответил я с тайным злорадством, – вообще-то наш дорогой друг зело хорош…

– Я этого не вытерплю, – сказал он наконец. – Кто же должен его остановить? Почему виконт Селингер набирает очки в поединках с другими рыцарями? Придется мне вызвать этого упрямого осла!

– То коня, – сказал я, – то осла, вы уж определитесь… Но пока нацепите доспехи, его и так остановят… думаю. Поединщиков все меньше, а в группу лидеров вышли как раз ваш Селингер, граф Олдвудский, Растер и герцог Ундерландский. Думаю, нашего друга вот-вот завалят. Герцог Ульрих его почти выбил с седла, помните? А это из четверки не самый могучий, как мне кажется, боец.

Альбрех пробормотал:

– Да, но там либо везенье, либо Растер нарочито сделал вид, что вот-вот упадет.

– Зачем?

– А чтоб другие молодые да горячие ринулись добивать. Ему лучше победить пятерых слабых, чем одного сильного.

– Разве слава победителя сильного ничего не стоит?

– Пятеро коней с оружием и доспехами проигравших стоят дороже, – сказал он хмуро. – Особенно для таких…

Я сказал с недоверием:

– Разве для сэра Растера это и теперь важно?.. Он уже не бедный турнирный боец…

– Волк не меняет шкуру, – сказал он сердито. – Это у него уже привычка. У побежденных надо забрать коней и доспехи, иначе он не может. Потом, правда, им же проиграет в кости… Но это уже совсем другая история.

Лорд Айсторн наконец выехал для схватки, леди Хорнегильда сделала настолько невозмутимое лицо, что уже этим выдала себя, потому что подруги справа и слева строили ему глазки, выкрикивали что-то веселое, махали платочками. У нее же только глазки блестят, как у молодого любопытного зверька, выглядывающего из темной норки.

В последних схватках сошлись Растер и Айсторн, а также герцог Ульрих и виконт Селингер. Увы, в обоих случаях победила молодость, победителями вышли граф Олдвудский и виконт Селингер.

Перед последним поединком состоялось чествование героев, что уже покинули арену, и самый ценный приз получил сэр Растер, как рыцарь, принявший участие в наибольшем количестве поединков. Он тридцать четыре раза поднимался в седло, двадцать две чистых победы, семь ничьих и пять поражений: три по очкам, а два раза его выбивали из седла.