Ричард Длинные Руки – конунг, Стр. 172

Ордоньес широко и счастливо улыбался. Я прошел мимо потерпевших поражение, из Грота пахнуло спасительной прохладой. Ручей широкой зеркальной полосой льется сверху из щели и падает в небольшой бассейн.

Я осторожно вошел в воду, холоднющая, как хорошо, но нигде никакого особого Камня не видно…

Прислушавшись к чутью, я протянул руку в зеркальную струю. Холодная вода чуть пригнула руку приятной тяжестью, и в открывшемся окошке я увидел сияющий желтым, как осколок солнца, камень размером с куриное яйцо, с гладкими краями, словно струи воды обтачивают его тысячи лет.

Пальцы сомкнулись с некоторой дрожью, вдруг да шарахнет чем, но лишь холодный и достаточно тяжелый камень, словно из свинца или золота.

Я сунул в кармашек на поясе, повернулся и вышел в мир солнечного света. Вильярд обнимает прижавшуюся к нему принцессу, Боудеррия быстро и горячо убеждает в чем-то мага, только гном стоит с самым невозмутимым видом, засунув пальцы за ремень.

Все поняли по моему виду, что Камень у меня. Вильярд и его группа помрачнели, а Торкилстон, на глазах оживая, спросил бодро:

– Перекусим и в обратный путь?

– Только перекус назовем пиром, – ответил я и повернулся к противникам: – Сэр Вильярд, принцесса Алонсия, Боудеррия, господин Дрескер и глубокоуважаемый герой из племени гномов, имени вашего пока не знаю, но догадываюсь насчет вашей королевской крови, нам лучше сесть за общий стол… ну, пусть это вот место и будет столом… перекусим, как говорит сэр Торкилстон, но это он просто пугает, никого перекусывать не будем…

Сэр Торкилстон в самом деле вытащил из мешка щедро пополняемые мною запасы. Гном уважительно покачал головой, когда на свет появились ломти жареного мяса, сыра, связка кровяных колбасок и краюха свежего хлеба. Он единственный, кто выглядит невозмутимым, на остальных лежит печать жестокого поражения и полного крушения всех надежд.

Ордоньес достал бурдюк с вином, сделал глоток и сунул кожаный мешок гному. Тот, не чинясь, отпил побольше, чем глоток, намного больше, с удовлетворением вздохнул и передал Боудеррии. Она приняла безучастно, во взгляде на меня я прочел бессильную ненависть, смешанную с удивлением. Отпила ритуально, не больше, сунула в руки Алонсии, но принцесса тут же поспешно передала Вильярду.

Он с тяжелым вздохом припал к горлышку и пил жадно, словно погибающий от жажды бедуин, наконец с невольным вздохом удовлетворения передал Ордоньесу.

Торкилстон нарезал хлеба и сыра, разложил ломтями мясо, выглядит так, словно только что прожарено, но Вильярд и его команда протягивали руки с осторожностью, словно кто-то вот-вот ударит палкой по пальцам.

– Вам теперь не укрыться от гнева короля, – сказал я. – Херлуф Сильвервуд… правитель. Он живет, как правитель, и поступает, как правитель. И все от него ждут правильных поступков, основанных на старых и не очень-то хороших обычаях. Вы нарушили все его планы, он просто вынужден будет вас жестоко покарать, иначе о нем будут говорить, что самодур и не уважает предков.

Вильярд сказал хмуро:

– Полагаете, мы об этом не знали?..

– И пошли на такое?

Он твердо посмотрел мне в глаза.

– Вы уже знаете, мы с Алонсией любим друг друга.

Я кивнул.

– Понятно, живете одним днем, о последствиях не думали. Но король вас не оставит. При всей симпатии к вам обоим вынужден будет отдать приказ, ради торжества справедливости для всех, отыскать и казнить. Да вы лучше меня знаете нравы и законы королевства.

Алонсия побледнела, крепко ухватилась за руку Вильярда, но на меня смотрела твердо и с вызовом.

– Могут и не отыскать, – пробормотал он.

– Отыщут, – пообещал я. – Неужели вы так плохо представляете возможности королей? Вроде бы уже лорд… Кроме армии платных и добровольных помощников, к их услугам еще и древняя чертовщина… Ладно, время дорого, могу предложить вариант получше, чем прятаться всю жизнь в норах. Вас перевезут на корабле адмирала Ордоньеса в обход левого отрога Хребта в Сен-Мари. Я дарую вам в управление обширные и плодородные земли. Это в моем маркграфстве. Там сейчас племя мергелей, весьма воинственное, что плохо, но и хорошо. Под вашей крепкой рукой, я вспоминаю ее с содроганием, скажу честно, станут не только хорошими работниками, но и дадут прекрасных воинов в вашу дружину. Укрепления придется строить самому, а также кое-что переиначить, но это уже частности, увидите на месте. Даже тяжкий труд на благо своей семьи лучше, чем увидеть свою голову на плахе…