Ричард Длинные Руки – конунг, Стр. 118

Я дал себя одеть, причесать, опоясать, оглядел в зеркало. Хорош, крепок, силен и высок, вид достаточно надменный, с легкостью могу даже сделать вызывающим и так ходить целый день, уже умею. Так что, если понадобится, не отступлю и перед бароном, что правая рука неуязвимого герцога Хорнельдона.

Слуги застыли, так положено, следят за мной только глазами. Я сделал шаг к двери. Створки распахнулись, Ашворд вошел свеженький, сытый и с таким довольным видом, что его можно ставить на въезде в королевство.

– Сэр Ричард, – сказал он приподнято, – Его Величество изволит принять вас после обеда. Его помощники сейчас готовят пакет очень важных документов.

– Для меня?

– Для сотрудничества.

– Хорошо, – сказал я, – рассмотрю очень внимательно. Передайте Его Величеству, что после обеда мы планируем отбыть обратно.

Он ахнул:

– Вы только прибыли!

Я поморщился.

– Сам знаю, как уже говорил, получилось глупо и без подготовки. Не так все надо, я же не мальчишка, а майордом… а это, скажу по секрету, даже в чем-то больше, чем король. Не ахайте, королю достаточно сидеть на троне и надувать щеки, остальное сделают советники и министры, а мне в самом деле надо править… а я вот не утерпел, теперь все скомкано и без должной, как вы сами видите, подготовки.

Он вздохнул.

– Увы, не все делается, как надо.

– У других получается гладко и красиво, – возразил я.

Он развел руками.

– Со стороны так. Но как на самом деле…

Я ответил на поклон, появились Торкилстон и Ордоньес, дождались отбытия царедворца, Торкилстон поинтересовался:

– Если нас ждут только после обеда, то не совершить ли нам верховую прогулку уже вокруг города?

Ордоньес буркнул:

– К обеду как раз нагуляем аппетит.

– Согласен, – сказал я.

Как же, аппетит, свежий воздух, хотя на самом деле сердце сжимается от предчувствия недоброй встречи с разъяренным бароном Унгером. И хотя вроде смогу постоять за себя, но все равно гадко и противно в ожидании неприятностей.

Воздух, несмотря на утро, теплый, весь из ароматов экзотичных цветов вперемешку с аппетитными запахами со стороны королевской кухни. Небольшое, но злое и жалящее, как оса, солнце поднимается по небосклону медленно и раздраженно.

Торкилстон посмотрел на небо с неодобрением.

– Дождика бы… А то парит, а все никак.

– Не надо, – сказал Ордлоньес.

– Почему? – спросил Торкилстон. – Кратковременный дождь – хорошо.

– Кратковременный, – уточнил Ордоньес, – это дождь, который может промочить тебя до нитки за короткое время.

Конюхи оседлали коней моим спутникам, Зайчика я седлал сам, а Бобик вертелся рядом и подавал советы, как лучше задавить ремнями это копытное.

Выехали через главные ворота, Торкилстон взял на себя выбор дороги, я ехал погруженный в думы, Ашворд порассказывал много за вчерашнюю поездку по городу, нужно все осмыслить и разложить по нужным местам.

Ордоньес сказал с удовольствием:

– Какое мирное королевство! Красивое, уютное…

– Сплюнь, – ответил Торкилстон, – это ненадолго.

Ордоньес выкатил глаза.

– Ты чего? У них еще не было войн!..

– Будут, – сообщил Торкилстон мрачно. – Ты не слышал про кланы Тигонвиля, Алансона или Неверры?.. Они окрепли и давно отделились. Никто власти короля не признает.

– В самом деле? – спросил Ордоньес.

Торкилстону послышалась ирония, ответил уже сердито:

– Хуже того, каждый готов начать открытую борьбу за власть. Не знал? Ну да, ты ж только по бабам!

– Нужно и отвлечься от моря, – ответил Ордоньес обидчиво. – Это у тебя бабы всегда под рукой, а мы, моряки…

– А что у тебя с леди Флионной? – поинтересовался Торкилстон. – Вроде бы вчера ты еще с нею ладил…

Ордоньес сказал раздраженно:

– Вчера еще она улыбалась и была такая простая и добрая, сегодня с утра гордая и наглая!.. И только потому, что на голове у нее появилось перо, вырванное из хвоста страуса. Как же должна гордиться эта птица, у которой их много и к тому же собственных!

Торкилстон захохотал, кони свернули с тропки и углубились в рощу, Торкилстон указывал на неизвестные нам деревья с довольно крупными плодами размером с яблоки.

Едва углубились в чащу, услышали жалобные крики, Торкилстон ринулся на шум, Ордоньес выругался и пустил коня следом. Деревья распахнулись, на полянке двое громадных мужиков, с длинными ножами за поясами свирепо лупят третьего, одетого бедно и по-крестьянски. Он вопил, двое гоготали довольно, и хотя могли бы забить быстро насмерть, но явно наслаждались муками жертвы, били в спину, плечи, живот, пару раз смазали по морде…