Ричард Длинные Руки - Гроссграф, Стр. 164

Сардониус спросил с удивлением:

- Зачем это вам?

- А сами как думаете? - спросил я.

Он ответил с обезоруживающей откровенностью:

- Не знаю.

- Хорошо, - сказал я.

- Что именно?

- Не напускаете тумана, - ответил я. - И не пытаетесь угадывать. Миртус был прав, пригласив именно вас. Сказать «не знаю» - первый шаг к знанию.

Дирдотус сказал торопливо:

- Нет-нет, мы знаем много! Учитель владеет многими тайными знаниями…

- Знания не должны быть тайными, - прервал я. - По крайней мере, в Армландии. И всякий, кто хочет учиться, должен иметь такую возможность.

Сардониус смотрел на меня с вопросом в глазах, его ученик воскликнул:

- Такое невозможно!

- Для человека все возможно, - ответил я нравоучительно, - ибо Господь создал человека по образу и подобию, не слыхали? Просто человек еще во младенчестве, вот и не все может. Но мы его, гада ленивого, заставим повзрослеть! С нами он еще наплачется…

Сардониус обронил:

- Как, ваша светлость? Как заставить повзрослеть?

- Есть у меня идея насчет гутенберговости, - ответил я загадочно. - Это о том, чтобы культуру в массу. Ну, культура пока подождет, она всегда ждет, а вот науку…

В дверь постучали, заглянул Макс. На магов бросил неодобрительный взгляд, мне сказал почтительно:

- Сэр Ричард, прибыла большая артель плотников. Говорят, готовы сразу же приступать к работе!

- Сейчас иду, - откликнулся я, - работы у нас непочатый край.

Макс почтительно придержал дверь, на магов смотрел хмуро, а я повернулся и сказал им подчеркнуто доброжелательно, больше для Макса, чем для магов:

- Отдыхайте, устраивайтесь, по всем вопросам обращайтесь к Миртусу… Пойдемте, Макс.

Маги торопливо откланялись, все понимают, на очереди к могущественному гроссграфу выстроились лорды, не только прибывшие плотники, а я, шагая за Максом, подумал мстительно, типография - цветочки, еще постараюсь вспомнить, как из лягушачьих лапок получить электрический ток, тогда магам вообще поплохеет. А можно еще проще: кошку в темноте погладить… Только надо, чтоб шерсть сухая. Электрические искры прямо в пальцы бьют!

И вообще, впервые получу хоть какую-то пользу от того, что вдалбливали в школе. Слава богу, учили основы физики, химии, математики - да маги за такие сокровенные откровения должны меня целовать в то место, где спина называется уже иначе! А я еще могу и простейшие опыты для подтверждения сказанного провести, сложного оборудования не требуется.

Словом, начнем процесс научного познания мира. Это непросто, позиции магии сильны, что вполне объяснимо, но найдутся же гордые сердца, что захотят знать, что именно они делают и почему получается так, а не иначе? Это и будут первые настоящие ученые.

Макс поглядывал искоса, я за всю дорогу не проронил ни слова, уйдя в свои мысли, наконец он сказал вопросительно:

- В крепости уже поговаривают, мол, какое из двух зол меньшее - отдать богу душу или продать ее дьяволу?

Я буркнул одобрительно:

- Оппозиция не дремлет… Ну-ну.

Макс сказал просительно:

- Ну, лучше бы им как-то рты заткнуть?

- Как? - спросил я.

Он потупился на ходу.

- Не знаю. Может, избавиться от всех чернокнижников? А то много их что-то… Священники уже заметили, беспокоятся.

Я вздохнул:

- Макс, мой меч может сломаться, как и доспехи. Но моя вера никогда не сломится, никогда не иссякнет. Верь! И другие поверят. Или, еще лучше, увидят.

Выбрав день, я велел Миртусу собрать в одном зале магов, алхимиков и прочих чернокнижников. Сам выступил с речью, в которой их перекрестил в ученых и велел раскрывать тайны природы по Декарту, а не пытаться возрождать древние секреты, и объяснил, почему нужно строить именно пирамиду знаний.

Абсолютное большинство слушало с недоверием и недоброжелательством, которое тщательно скрывали, как же, могучий лорд, живем на его деньги, надо поддакивать этой тупой скотине. Миртус откровенно переживал за меня, сам исхудавший еще больше в роли руководителя этого вечно недовольного племени.

В заключение я блеснул знаниями, что застряли у меня в голове со школьной скамьи, познакомил с основами геометрии, алгебры, химии. Вот тут у многих заблестели глазки, а у кого-то и потекли слюнки. Кое о чем только догадывались, а я сформулировал перед ними просто и небрежно, как свое давнее и полузабытое знание, что-то узнали только сейчас, и я видел, как руки уже чешутся от желания проверить, в самом ли деле закон Ломоносова-Лавуазье - закон, а не случайность. Другие морщили лбы, стараясь удержать странное и ослепительное откровение, что в их мире существуют даже отрицательные числа, и с ними можно работать так же, как и с обычными, получая добавочную мощь…