Рыцари в ассортименте

Климка посмотрела на нее внимательно.

– Понятно... Ты что, уже готова пройти все сначала с этим своим Арканей?

– А почему ты говоришь таким тоном? – обиделась Милочка. – Арканя, между прочим, не такая уж и сволочь, и не такой уж подонок. Между прочим, у меня нет никаких доказательств, что на дне рождения это у них – ну, у него с этой девицей – было не в первый раз. Я просто решила, что он за моей спиной встречается с кем-то еще. А может, он просто тогда выпил немножко лишнего, случайно увлекся другой женщиной. У него же день рождения был – вот и не рассчитал. Он же не ожидал, что я так сразу взбрыкну и уйду от него. А ведь я даже не выслушала его, не поговорила с ним. Просто обиделась – и все.

– То есть твой Арканя – настоящий герой, а ты, глупенькая, просто тогда не разглядела. Вспомни, он прощения тогда просил, сам пришел поговорить?

– Ну... Он пытался меня остановить, когда я убегала по лестнице... И вообще, Климентьева, люди меняются. Взрослеют. Становятся более ответственными. Начинают ценить то, что раньше не ценили. Он сейчас – совсем другой. Мне кажется, он меня до сих пор любит...

– Ладно, ладно, – легко сдалась Климка, – хорошо, он тебя любит до сих пор. Но ты-то любишь Егора.

Милочка удивленно посмотрела на подругу. Про Егора, про всю неприятную историю с несостоявшимся свиданием она самым натуральным образом забыла! Как это могло произойти – Милочке было непонятно: ведь еще какие-то сутки назад она была готова выпить яда/выброситься в окно/отобрать у постового пистолет и застрелиться из-за разбитого сердца. Милочка задумалась.

До вечера четверга она вроде как – не будем бросаться словами типа «любовь» – была влюблена в Егора. Мир ей казался необыкновенно красивым. По улицам она не ходила, а летала. Думала она о Егоре денно и нощно. Была готова упасть к нему в объятия и остаться там навсегда. Тогда почему же она сейчас так волнуется, когда вспоминает об Аркане?

Милочка посмотрела в окно. Справа стояли машины, в каждой из которых кто-то скучал, злился, звонил по телефону, читал книгу. Слева, по встречной, поток худо-бедно двигался, но и там все водители были напряженными и безрадостными. Она еще раз всмотрелась в лица, и Милочке все эти люди вдруг показались такими родными, такими трогательно-беззащитными... А машины такими блестящими, сильными, мощными... А мир – таким красивым...

То есть Милочка определенно была влюблена. Вопрос: в кого?

– Я не знаю, – испугалась Милочка и с надеждой посмотрела на Климку. – Я не знаю, кого из них я люблю. Вдруг так нахлынуло все былое к Аркане... А Егор так некрасиво поступил со мной...

Неожиданно их ряд тронулся, и Климентьева отключилась от Милочкиных переживаний, схватившись за руль. Милочка оказалось предоставленной самой себе. Она попыталась задуматься о том, в кого же она на самом деле влюблена, но у нее ничего не вышло. Как-то одинаково на ум приходили мысли и об Аркане, и о Егоре...

Первый был, как и несколько лет назад, все такой же активный, напористый, красивый и мужественный – настоящий герой. Второй – интеллигентный, образованный, умный и воспитанный – герой классической русской литературы, этакий «тургеневский мужчина». То есть они были совершенно разными. Если в Аркане Милочке нравилась трехдневная щетина и джинсы, висящие на бедрах, то в Егоре – безупречно гладко выбритый подбородок и элегантный костюм. Арканя на фоне Егора казался недостаточно умным и воспитанным, он никогда не приглашал Милочку в театр и не разбирался в живописи. Но при этом он и сам был человеком творческим, и с ним всегда было весело. Егор же на фоне Аркани казался излишне серьезным и занудливым – Милочка изо всех сил скрывала от него их ночные оттопыривания с Климкой, так как чувствовала, что сразу упадет в глазах Егора.

– Я не знаю, кто из них лучше! – воскликнула она. – Они такие разные...

Благо ряд снова встал и Климка была в ее полном распоряжении.

– Конечно, разные. Арканя этот твой – типичный истероид, а Егор...

– Почему Арканя – истероид? – перебила Милочка. – Он мне не устраивал истерик.

– Не истерик, а истероид. Истерик – это отклонение от нормы. А истероид – особенности психики. Люди же разные.

– Это что-то новенькое...

– Самое главное, что нужно знать про истероида, – сразу же начала Климка, которая профессиональными знаниями была набита под завязку и всегда готова была ими поделиться, – это то, что он всегда на сцене, и все люди для него зрители. У него эмоции не в себе, а на весь мир. Самое главное для него – общественное мнение. Истероид всегда озабочен тем, чтобы о нем думали хорошо, поэтому на людях он и бабульке поможет дорогу перейти, и руки после туалета в гостях всегда помоет. Хотя если его никто не видит, может этого и не сделать. В чем истероиды очень целеустремленны, так в том, чтобы добиться внимания и признания любыми средствами. Поэтому сегодня он занимается одним, завтра – другим. Сегодня он художник, завтра – журналист, послезавтра – талантливый бизнесмен. Ему нужна слава. Ну и деньги, конечно.